Авантюрист

Едва отряд добрался до свободного клочка земли, как пожаловал посыльный из штаба полковника Фишера. Не прибежал, не появился, а в полном смысле слова пожаловал, как умеет тот редкий тип людей, которым каждый встречный непременно обязан самой возможностью дышать. Лощеного офицера с надменным лицом в ладном и богатом мундире, украшенном сверкающим горжетом, с двумя рядами серебряных пуговиц и внушительными эполетами, в белых перчатках и островерхом шлеме с плюмажем сопровождали четверо рослых солдат в синих мундирах и светло-серых штанах в обтяжку. Судя по выправке, медным каскам, особым сумкам и бляхам с изображением искрящих бомб, сопровождал его здешний «паркетный спецназ» — фрайбургские гренадеры. Не представившись и не обращаясь ни к кому конкретно, офицер громогласно потребовал «старших офицеров на доклад к господину полковнику Армии Освобождения Уильяму Фишеру».

Пришлось отвлечься от кучи насущных дел, подойти и представиться. Штабной предсказуемо скривился и смерил меня долгим презрительным взглядом; посоветовал привести себя в порядок и с чувством выполненного долга удалился. Вроде и этот деятель проглотил мое наемничье происхождение без проблем. Передал руководство лагерем Белову, а сам кликнул Редди. Но юноша как сквозь землю провалился. Пришлось самому искать свой багаж и с помощью Акинфа облачаться в парадно-выходной трофей. Револьвер благоразумно спрятал в ранец, дабы не светить. Да и браслет со Слезой из тех же соображений перемотал бинтами, а «бриллиантовую руку» на шею повесил. И маскировка, и вид геройский — «в одном флаконе».

От Драгомирова мне стало известно, что Уильям Фишер не «настоящий полковник». Он получил не звание, а что-то вроде почетного титула от гражданской администрации Фрайбурга, как заслуженный деятель. Когда-то в молодые годы он, естественно, числился кадровым военным. Как и всякий дворянин отдал обязательную дань обществу и государству в виде нескольких лет службы в Армии Освобождения, конкретно в дворянском ополчении, гордо именуемом гвардией. Еще подростком отец записал его в штат гренадерского полка для выслуги, затем купил юноше патент подофицера первого класса и пристроил на непыльную должность. Фишер регулярно являлся «на работу», носил нарядный мундир гвардейца, пышные усы и саблю, благодаря чему быстро и выгодно женился. Служба без серьезных обязанностей в принципе не способна кого-то обременять, но отец жены уготовил зятю роль крупного землевладельца и настоял на скорой отставке. Впоследствии Фишер посвятил себя карьере чиновника по земельным вопросам в колониальной администрации, благодаря чему умножил личное влияние и перешедшее от жены состояние, а годам к пятидесяти ко всем своим регалиям получил звание «полковника».

В воздухе ощутимо запахло войной, и «почетный полковник» Фишер волшебным образом превратился в «полковника Армии Освобождения». Его поставили руководить четырьмя сотнями ополченцев Фрайбурга, набранных из постояльцев городских ночлежек и тюрьмы. Дело для него оказалось новое, поскольку от внешней угрозы город защищала имперская армия, а от внутренней — полиция, колониальная же гвардия существовала главным образом для украшения общественных мероприятий. Предполагалось, что новое формирование займется искоренением разбойных ватажек, которые возникали вдоль Имперского тракта как грибы после дождя. Но жизнь внесла свои коррективы, и едва формирование полка завершилось, как ему быстро нашлось применение — заткнуть дыру в обороне границы со Скверной.