Авантюрист поневоле

Капитан Гаррик, известный как «Красный», уже несколько недель коротал здесь время, вместе со своей немногочисленной, но верной командой. Вокруг него собирались лучшие из его оставшихся — те, кто сумел выжить. Боцман Гром, огромный великан из Норландии и голосом такой силы, что от него, казалось, дрожали сами стены, коротал часы у камина, уговаривая очередную кружку рома. Канонир Рэкс, прирождённый мастер пушечного дела, держался рядом, почти сливаясь с тенью, как и положено опытному пирату. Лира, штурман команды, третий день следила за ними со сдержанным раздражением, пытаясь не показывать, как ей надоело видеть своих товарищей в таком плачевном состоянии. Но их можно было понять — после пережитого даже у самой стойкой пиратской души возникало желание потопить воспоминания в роме.

«Триумфальный побег», который Гаррик расписывал так красочно, обернулся полной катастрофой. Никто и представить не мог, что посреди ночи корабль перехватит гигантский кракен. Лишь несколько ударов, и корабль, принадлежащий самой Гильдии Героев, был разорван на щепки. А затем, словно этого было мало, выяснилось, что за бедствием стояли пираты Аккару — неуловимые, загадочные, почти легендарные. В каждом уголке Многомирья ходили слухи об их коварстве и мистических связях с самыми тёмными монстрами Межмирового Океана. Эти безжалостные авантюристы «любезно» подобрали Гаррика с его командой на свой корабль, заточили их в трюм, а затем высадили в этом забытом богами и людьми месте, оставив одних на произвол судьбы.

Таверна, где они оказались, находилась на отшибе, среди крайних миров Многомирья, с пыльными картами на стенах, где отмечены миры, давно ушедшие в небытие. Аккару, на прощание, даже оставили достаточно золота, чтобы оплатить комнаты капитану и его спутникам на несколько месяцев вперёд, словно говоря: «Ни в чём себе не отказывайте, но сидите и ждите». Ждать кого и чего — этого никто кроме капитана не знал. Однако, на вопросы он отвечал уклончиво и туманно, а порой и вовсе отмахивался, бросая многозначительные фразы, вроде «В жизни есть вещи, которые лучше узнавать постепенно».

Это раздражало Лиру больше всего. Сколько она ни пыталась выведать хоть какую-то информацию, Гаррик лишь усмехался, отправлялся за очередной кружкой рома и оставлял её в неведении, как и всех остальных.

Одним ранним утром, когда они все в очередной раз собрались за простым завтраком, Рэкс, хитро прищурившись и наклонившись над своей кружкой рома, привлёк внимание товарищей, театрально подняв палец, словно собираясь поведать нечто невероятное.

— Ладно, слушайте, — начал он с видом опытного рассказчика. — Заходит как-то пират в таверну, а за стойкой — гном. Серьёзный такой, как будто ему всю ночь своё золото пересчитывать пришлось. Ну, пират садится, стукнув кулаком по стойке, и говорит: «Гном, налей мне самого лучшего, да покрепче! И только чтоб не хуже, чем в той таверне, где я вчера был».

Рэкс выдержал паузу и, обвив пальцами кружку, он продолжил с удовольствием:

— А гном ему отвечает: «О, могу налить такое, что ты и вспомнить не сможешь, где вчера был!»

Он откинулся на стуле, ожидая взрыв хохота, но вместо этого встретился с хмурыми взглядами товарищей. Гром, Лира и даже капитан Гаррик переглянулись с выражением лёгкой досады, после чего дружно вздохнули.

Это был любимый анекдот Рэкса. Он рассказывал его при каждом удобном случае, искренне убеждённый, что шутка, повторённая достаточно раз, рано или поздно начнёт казаться смешной. Но, к сожалению, эффект был обратным — команда знала анекдот наизусть и уже давно мечтала о том дне, когда Рэкс выберет себе новую «смешную историю».

— И сколько нам ещё здесь сидеть? — Лира, стукнув кулаком по столу, бросила недовольный взгляд на капитана, её голос был пропитан тем терпением, которое стремительно подходило к концу. — Скажи наконец, что происходит!

Гаррик тяжело вздохнул, пытаясь сохранить спокойствие, хотя сам уже устал от бездействия и неопределённости.

— Столько, сколько понадобится, — буркнул он, пытаясь скрыть раздражение, но его взгляд сам выдавал скуку и досаду.

Лира прищурилась, её взгляд не отпускал капитана, как будто он был не другом и товарищем, а врагом, с которым она вела переговоры.

— Кого мы хотя бы ждём? Ты не думаешь, что мы заслужили немного конкретики? — Она снова подалась вперёд, её терпение уже было на грани.

— Я всё объясню, когда… — Гаррик начал было свою привычную отговорку, но внезапно осёкся, уловив что-то странное. Весь зал, обычно наполненный гомоном и шумом, внезапно погрузился в полную тишину. Казалось, что даже скрип половиц и вздохи исчезли, уступив место непривычной гробовой тишине.

Капитан огляделся. Вокруг, словно застывшие статуи, сидели и стояли все остальные посетители таверны — ни один из них не шевелился, будто кто-то выключил их, как механические куклы. Лица были застывшими, даже кружки замерли в воздухе, застыв на полпути к губам.

— Ч-что происходит? — прошептал Рэкс, нервно оглядываясь.