Авантюристы Просвещения

Почетно для меня чувствовать себя гражданином и быть полезным Родине. Потому счел я необходимым переделать план занятий, составленный мною по приезде сюда, ибо плохо еще знал страну, где проживаю. Она настолько отлична от других, что семь греческих мудрецов сойдут здесь за дураков. Покидая Париж, я был всего лишь литератором, ныне понемногу начинаю становиться политиком, и счастлив я начать обучение при дворе, который и для других школой послужить может, как то полагают все пребывавшие здесь иноземные посланники.

Итак, я начну с изучения языка. Вместо того, чтоб узнавать в подробностях историю Империи, я исследую нравы и дух вельмож и народа, политику двора и министров, их тайные пружины. Я пытаюсь разведать интересы и заговоры разных партий, что здесь образовались и переменяются, следуя происходящим событиям и возможным революциям. Вместо того чтобы со всем тщанием проследить успехи искусств и наук в этой части Севера, я стремлюсь узнать получше коммерцию страны, ее мануфактуры, рудники, финансы, ресурсы на случай крайней необходимости, ее сухопутные силы, провинции, что поставляют лучших солдат, морские силы, порты и т. д. […] Вместо того чтобы тешиться занятиями, кои могут лишь доставить мне удовольствие и просветить публику, не сведущую в этом разделе истории, я предамся единственно тем делам, что полезны для службы и нужны для карьеры, которую я начал и которая так мне нравится. Не пустой славы буду я искать, украшая иноземную газету какими-нибудь открытиями, а помещу их в свой портфель; не в печать их отдам, а обнародую в Версале, когда посчастливится предстать перед вами[662].

Шевалье д’Эон выполнил обе программы, и первую, и вторую. В Версаль он представил ряд мемуаров о России, рассказав о характерах вельмож и борьбе политических партий, о нравах россиян, о торговле и т. д.[663] Но когда в Лондоне дипломатическая карьера пошла насмарку, графоман в нем победил политика. Д’Эон, привыкший в должности секретаря посольства бережно хранить копии всех документов, использовал их для многотомных «Досугов» (1774), по обычаю века не брезгуя компиляцией и плагиатом. Во время пребывания в России он был на хорошем счету. Как он уверял, в 1758 г. ему предложили перейти на русскую службу, и министр иностранных дел кардинал де Бернис советовал ему согласиться, но д’Эон отказался. Потом он сильно преувеличивал свои заслуги и похождения. Екатерина II писала Гримму (13 апреля 1778): «Не было никогда чтицы у императрицы Елизаветы, и господин или девица д’Эон была ей не более знакома, чем мне, почитавшей его за шалопая при маркизе де л’Опитале и бароне де Бретее»[664].