Авантюристы Просвещения

Да будет мне позволено, нижайше напомнив о моем ходатайстве от 25 января о направлении к графу Орлову, заметить, не судя наперед о слабых моих дарованиях: иногда случается, что кто-то видит ускользающее от другого, наделенного гораздо лучшим зрением.

Я осмелюсь с некоторой уверенностью утверждать, что самые решительные события могли бы явиться следствием планов, которые я согласовал бы совместно с графом Орловым, чтобы представить их на милостивое усмотрение В. В., если их исполнение, в чем я полагаю себя не вправе сомневаться, действительно возможно.

Я пребываю с почтительными чувствами покорнейшей и нерушимейшей преданности, и проч.

6. И. Ф. фон Струэнсе к С. фон Редерну, [1771]

Копия ответа графа фон Струэнсе[755]

на мое письмо к Королю[756]

.

После того, как я прочитал Королю ваше письмо и приложенный к нему проект, Его Величество повелел мне сообщить вам от его имени, что Он рад усмотреть из первого, что вы намерены обосноваться в его владениях, и что Он с удовлетворением распознал первые знаки вашей заботы о его интересах во втором, воспользоваться которым он не преминет, если позволят обстоятельства.

Я имею честь пребывать с наилучшими чувствами, и проч.

Иосиф Абаиси (1771)

Письма Абаиси интересны, во-первых, как очередной вариант биографии восточного принца, лишенного захватчиками престола (ср. историю Тревогина, алхимические легенды и т. д.). При большом количестве родни он одинок – нет ни отца, ни жены, ни детей. Во-вторых, письма подчеркивают восприятие Русско-турецкой войны в качестве православного крестового похода, где каждый местный правитель оказывается естественным союзником России (ср. послание Феликса Антуана Кастриотто и деятельность Степана Малого). Потому, видимо, самозванца не сослали в Сибирь, а вежливо выпроводили из России, дав денег. Письма написаны на не очень правильном французском, видимо, под диктовку; подписаны другой рукой, явно не привыкшей к перу, при этом написание имени и страны постоянно меняется.

1. Иосиф Абаиси к Екатерине ІІ,

[1 октября 1771][757]

Пресветлейшая и Державнейшая императрица,

В. И. В. дозволит, чтобы Иосиф Абаисс, принц Палестинский[758], простерся перед престолом и обратил к Вам почтительнейшие мольбы со всей возможной набожностью и смирением. Вот уже несколько лет, как враг христианской веры вторгся в мои владения, изгнал меня, лишил всех доходов и принудил с тех пор скитаться в печали по всей Европе, оставив мать, сестру, братьев и все местное дворянство со всем моим достоянием в тиранской власти неумолимого врага имени Христова. Взъярившись на веру христианскую с началом этой войны и желая вовсе уничтожить истинное и святое поклонение Богу, он избрал предлогом для насилия мою религию и задержку с уплатой дани, слишком высокой и непосильной, ибо непомерной и не сопоставимой с достатком страны. В подобном положении, горестном для сердца и для состояния моего, не оставалось мне ничего иного, как воззвать к великодушной щедрости христианских государей и князей, чтобы уплатить выкуп, требуемый за освобождение родных моих и дворян и составляющий изрядную сумму. Все дворы, которые я посетил, осыпали меня своими милостями, снабдили рекомендациями, паспортами и средствами на дорогу. Но поскольку только лишь В. И. В. защищает религию, которую Османская Порта хотела бы уничтожить, и с помощью Бога Всемогущего, которого мы чтим, своими вечно победоносными армиями унижает ее горделивое воинство, я осмеливаюсь припасть к подножию трона и к стопам вашей священной особы в почтительной уверенности, что вы не оставите своими милостями принца, пострадавшего за дело, которое вы защищаете с такой славой и бескорыстием. Весь христианский Восток славит себя надеждой оказаться однажды под господством и жить по добрым законам Его Величества Императрицы всея Руси и освободиться от постыдного ига, которое его угнетает. В ожидании счастливого свершения столь лестной надежды я умоляю В. И. В., прославленное повсеместно своим милосердием, дать мне возможность вернуться к себе и выкупить родных и дворян моей страны из жестокого плена Османской Порты. Никто не может оставаться с большей преданностью, почтительнейшим поклонением и неколебимой верностью, чем я, Е. И. В., Пресветлейшей, Державнейшей и Всемилостивейшей Государыне всея Руси, покорнейший и преданнейший

Иосиф Абаиси, принц Палестинский[759].

Санкт-Петербург, 1 октября 1771

2. Иосиф Абаиси к [Н. И. Панину?, 1 октября 1771]

Ваше Превосходительство,

Опасение, что я не смогу изыскать благоприятную возможность, чтобы живописать Вашему Превосходительству мое горестное состояние, а пуще того нужду, в которой я нахожусь, понуждает меня умолять вас как можно скорее представить на рассмотрение Е. И. В. прошение, которое я имею честь вам вручить. Только бедственное положение может служить оправданием моей назойливости, но оно никогда не сотрет из моего сердца чувства признательности, с которым я имею честь пребывать, и проч.