Аварийный взлёт

— Я поговорю. Чего ж не поговорить с хорошим человеком, особенно если покупателей нет, — мгновенно сменила тактику продавщица. — Только о чем же со мной говорить? Я женщина простая, живу тихо, вот родне помогаю…

— Вы знаете этого человека?

Аркадий Михайлович показал в телефоне фотографию Марадинского, и смуглое лицо Мавлюды совершенно очевидно стало еще темнее.

— Видела его, он иногда заходит к нам, покупки делает, дорогое берет, самое лучшее, вежливый мужчина… — забубнила она, и Казик понял: испугалась, наверняка знает про убийство и теперь пытается сообразить, что делать дальше.

— Вот о нем я и хочу поговорить.

— А что я? Я ничего о нем не знаю, у нас тут много покупателей, я его запомнила, потому что он хоть раз в неделю, но заходит, а иногда и чаще, но он просто покупает и…

Мавлюда осеклась, потому как порог павильона переступили сразу три человека, которые принялись придирчиво разглядывать выложенные овощи-фрукты и что-то между собой обсуждать.

— Простите, уважаемый господин, нет мне времени разговаривать! — с явным облегчением выпалила Ато-ева и ринулась из-за прилавка к новым покупателям. Однако Казик преградил ей дорогу со словами:

— И все-таки время найти придется.

Женщина вздохнула:

— Ну так вы уж подождите меня полчаса. Другой продавец придет, тогда смогу я.

— Хорошо, — легко согласился Казик. — Вон там лавочка, — он кивнул в окно, — там я посижу, вас подожду.

— Да-да, — быстро пробормотала продавщица.

Ждать, однако, пришлось недолго. Минут через семь из павильона вышла компания с большим пакетом, а еще через пару минут позвонил Гаврюшин.

— Аркадий Михайлович, я здесь, где служебный вход, беглянку поймал.

Казик обошел павильон и метрах в десяти, рядом с пышными кустами увидел Гаврюшина, крепко сжимающего локоть Мавлюды Атоевой. Вид у женщины был весьма жалкий. Она стояла сгорбившись, опустив голову, словно прикрываясь от ударов судьбы.

— Сбежать хотела, — сообщил старший лейтенант.

— Ну зачем же вы так, Мавлюда Умидовна? — укоризненно произнес Аркадий Михайлович. — Я ведь вам ничего плохого не собираюсь сделать.

— Правда? — с надеждой спросила женщина.

— Совершеннейшая правда! — заверил Казик. — Я вас только спрошу, вы мне честно ответите, и живите себе дальше спокойно. Но без вранья! Потому что вот этот молодой человек — старший лейтенант полиции, он вас запишет на телефон, и, если вы попытаетесь обмануть или что-то утаить, у вас будут очень большие неприятности.

«Н-да… — подумал психолог, — все-таки неформального душевного разговора не получилось, и от меня попытались сбежать, и хорошо, Гаврюшин подстраховал».

— Да чего ж мне обманывать-то? — горестно произнесла Атоева. — Я ведь ничего плохого не сделала. Я ж только хорошему человеку помогла.

Ну а дальше она поведала о том, что и предполагалось с самого начала. К ней в субботу заглянул в павильон Марадинский. Впрочем, ни его имени, ни фамилии Мавлюда не знала, по фотографии поняла, о ком речь идет. Тот хороший человек попросил взять на паспорт Атоевой сим-карту, объяснил: свой паспорт забыл у друга за городом, друг уехал на неделю куда-то далеко, а сим-карта нужна срочно. Мавлюда решила, что ничего противозаконного здесь нет, сама пользуется симкой двоюродного брата. Она и не стала возражать, тем более, человек действительно хороший да еще и полторы тысячи дал за беспокойство. Правда, попросил никому об этом не говорить, дескать, неприятности он может получить за то, что остался без паспорта. А через несколько дней племянник — тот мальчик, который в павильоне сидит и товар сторожит, показал по интернету убитого мужчину. И она, Мавлюда, очень испугалась. А сегодня вот к ней пришли, и она еще больше испугалась. Потому и сбежать решилась. Она ведь ничего плохого не сделала, а кто знает, как дело могут повернуть.

— Не беспокойтесь, — заверил Казик. — Никто вас ни в чем не собирается обвинять. Но и вы никуда не сбегайте. Незачем. А за информацию — спасибо.

И сунул ей в руку тысячу.

— Вы, наверное, тоже хороший человек, — неожиданно всплакнула Мавлюда Умидовна Атоева.

ГЛАВА 17

Малафеева прилетела из Москвы утром. Летала буквально на один день, вызванная в срочном порядке (причем напрямую, минуя Огородова) самым главным начальником — руководителем компании «АвиаАльянс» Альбертом Павловичем Пашковым.

Конечно, когда заместителем по экономике (опять-таки напрямую, не советуясь с Огородовым) назначили Малафееву, Валерий Леонидович понимал: Екатерина Александровна будет выполнять роль не просто ближайшего сподвижника, но и в определенном смысле контролера. В общем, вполне объяснимо: Огородов был для собственников аэропорта человеком новым, а Малафеева — давно своей. Надо отдать должное Екатерине Александровне: она оказалась очень знающим специалистом, надежной опорой и при этом человеком, никак не подчеркивающим свою «особость». Валерий Леонидович был уверен, что его зам ничего дурного не докладывает «на верх», да и повода директор, по собственному убеждению, не давал. Ему хватало трезвого ума понимать, какое место он занимает в этом бизнесе и что от него требуется.