Аварийный взлёт

Однако же то, что Пашков вызвал Малафееву, не соизволив даже слова сказать гендиректору, вызвало досаду. В конце концов, правила делового этикета следовало бы соблюсти.

— Я сейчас к вам зайду, — не спросила, а констатировала Малафеева, и это тоже неприятно царапнуло. Все-таки по правилам делового этикета следовало добавить вопросительный знак.

Он тоже не стал спрашивать, как она слетала в Москву. Хотя без всякого этикета, просто согласно обычной логике, следовало бы поинтересоваться. Лишь коротко поздоровавшись, кивнул:

— Присаживайтесь.

Впрочем, Малафеева и без его приглашения уже заняла место в кресле.

— Я прочитала ваш приказ о назначении Дергачева исполняющим обязанности… Но там ничего не сказано об отделе Старчука.

— А что с этим отделом? — изобразил непонимание Огородов.

— Вы его не стали переподчинять мне? — На лице Екатерины Александровны отразилось совершенно искреннее непонимание. — По-моему, сейчас вполне подходящий случай.

— А по-моему, совершенно не подходящий. Да, с самого начала я именно это и хотел сделать. По вашему, Екатерина Александровна, настоянию. Но вы помните, что произошло дальше? Старчук устроил самый настоящий демарш, пригрозил увольнением, Лавронин обрушился на нас всей мощью и отстоял своего любимчика. Да, я не стал вступать в конфликт с Лаврониным, потому что конфликтовать в аэропорту можно с кем угодно, но только не с Юрием Александровичем. Нравится нам с вами, Екатерина Александровна, или не нравится, но у нас пока с Лаврониным разные весовые категории. У него в городе все схвачено, охвачено, за все заплачено. И это надо учитывать. Именно он знакомит меня здесь с нужными людьми, и с губернатором я, между прочим, распивал чаи исключительно потому, что с ним неформально общается Лавронин. А так я бы имел в лучшем случае кроткую официальную встречу в губернаторском кабинете.

— Но вы же сами отправили Лавронина в ссылку, — напомнила Малафеева.

— Я отправил его лечить радикулит. У любого человека его возраста может обостриться радикулит, — внес поправку Огородов. — И именно эту версию мы будем отстаивать. Конечно, я его спрятал. Мне не надо, чтобы он тут красной тряпкой был. И Юрий Александрович, слава богу, все это прекрасно понимает. Но! — Директор постучал пальцем по столу. — Мне зачем сегодня поднимать шум из-за Старчука? Он ведь снова взъярится, примется жаловаться Лавронину, тот опять будет мне выносить мозг, наверняка все это получит огласку…

— Подумаешь, Старчук грозится увольнением! Можно подумать, он такой незаменимый! — с раздражением бросила Малафеева.

— Для Лавронина — незаменимый! И действительно хороший специалист. Мы с вами в этом смогли убедиться. Ту фирмочку, с которой мы собирались заключить в сущности копеечный договор и на которую никто особого внимания не обратил, Старчук умудрился на слои разложить и все-таки докопаться, что фирмочка — однодневка. А ведь и на первый, и на третий взгляд там был полный порядок.

— И все-таки мне кажется, именно сейчас…

— Сейчас нам категорически нельзя поднимать даже малейший шум! — резко оборвал Огородов, который никогда резко не разговаривал со своим замом, а уж тем паче не обрывал. — Вы же умная женщина, Екатерина Александровна, — перешел он на примирительный тон, — оцените ситуацию… У нас в аэропорту происходит убийство. Да не какого-нибудь дяди Пети, а Эдуарда Борисовича Марадинского! С которым я встречался и имел беседу за несколько дней до того. Причем не самую приятную беседу.

— Московские следователи это знают?

— О том, что мы встречались, — конечно. Я им сам сказал. Было бы глупо таиться. Это ведь не была тайная встреча двух разведчиков на подпольной явке.

— А о содержании вашего разговора?

— Ну-у-у… — Валерий Леонидович неопределенно пожал плечами, — Изложил в общих чертах. Что мы обсуждали варианты дальнейшего сотрудничества аэропорта и страховой компании «Гранит». В сущности все так и было. А то, что у нас возникли некоторые разногласия… я упоминать не стал. В конце концов, у деловых партнеров они постоянно возникают, но если одного из партнеров вдруг убивают, могут возникнуть ненужные подозрения… А это не надо ни мне, ни… — Огородов посмотрел многозначительно, — акционерам. И даже малейший конфликт, я имею в виду Старчука, в данный момент тоже крайне не желателен.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Малафеева и, решительно поднявшись с кресла, почти скомандовала: — Пойдемте, я вам кое-что покажу.

И при этом тоже посмотрела многозначительно.

Валерий Леонидович весьма удивился, когда Малафеева повела его на улицу, на аллейку, которая шла вдоль дороги из аэропорта.

— Вы пригласили меня прогуляться? — с легкой иронией поинтересовался он.

— Я пригласила вас для очень секретного разговора, — проигнорировала иронию Екатерина Александровна. — Я опасаюсь ненужных ушей.

— Вы подозреваете прослушку? — изумился Огородов. — Да вы что?! И все здание, и мой кабинет регулярно проверяют.

— Кто? Спецы из службы безопасности? — хмыкнула Малафеева.

— Москвичи проверяли, когда заехали в здание. Правда, они проверяли конференц-зал, где у них штаб, и рядом…