Аварийный взлёт

Самолет улетал в десять утра. В аэропорт приехали около девяти. Ольга, конечно, могла провести родителей через VIP-зал, но не стала, помятуя: если четко установленные правила нарушит главная начальница, то попытаются нарушить и другие, и в конечном счете возникнет бардак. Конечно, ничего особо страшного не произойдет — в конце концов, это не воздушный Кодекс, который, как часто повторяют профессионалы, написан кровью, — однако же крупные нарушения начинаются с мелочей. И все же служебным положением Ольга воспользовалась: проводила родителей до самого выхода на перрон, куда допускались только те, кто имел особый пропуск.

— Не забудь переложить продукты из сумки в холодильник, — в пятый, наверное, раз напомнила мама, взбираясь в автобус.

— Да не проквасит она твою утку! — отреагировал отец, подталкиваемый сзади другими пассажирами.

— Счастливого пути! — помахала рукой дочь.

Ольга вернулась к себе в кабинет и принялась разгружать сумку. В ней лежали овощи-фрукты, контейнер с жареной картошкой, а также целые утка и пирог с мясом, приготовленные накануне в двух экземплярах, чтобы и на прощально-праздничный ужин подать, и дочку впрок снабдить. Ольга оглядела продуктовые запасы и поняла: этих запасов хватит на несколько дней, особенно, если кое-что заморозить, однако можно не заниматься продуктовым накопительством, а устроить продолжение банкета.

Ей вдруг очень захотелось этого продолжения. Может, потому, что у нее было радостное настроение — возникшее без всякой причины с самого утра и до сих пор не исчезнувшее? Ольга подумала: почему бы и нет? Это ведь абсолютно ничего не значит. Взяла телефон, нашла «Дергачев», подержала палец над «вызовом» и… набрала Кондакову.

— Да! — по обыкновению, рявкнула Нина.

«Ну нельзя отвечать таким тоном, — не раз упрекала ее Ольга. — Создается впечатление, будто ты человека, который тебе звонит, хочешь с ходу обматерить». — «Иногда очень даже хочу, — признавалась Нина. — Но вообще-то я нормально говорю. Просто так слышится». — «Тогда тебе надо потренироваться со своими голосом и тоном», — советовала Ольга. «Потренируюсь», — обещала Кондакова и продолжала рявкать.

— Нин, ты сегодня когда с работы? — спросила Ольга.

— Не позже шести! — отрезала Кондакова. — Вчера с этими начальственными окнами управились уже глубокой ночью. А сегодня хоть все мусорные контейнеры по аэропорту разлетятся, я позже шести не задержусь. И тебя захвачу до дома.

— Очень хорошо, — обрадовалась Ольга. — А то у меня сумка тяжелая. Родители сегодня улетели к тете, вчера я у них была с ночевкой, а сегодня они всякой еды надавали, я хотела тебя на ужин позвать.

— Хотела — приглашай! — разрешила Кондакова. — И можешь заранее считать, что я согласилась. А, кстати, — вдруг словно вспомнила она, — ты вчера, значит, в город ездила, и как до родителей добиралась?

— Меня Дергачев подвез. Ему тоже надо было в город.

— Так-так… — пробормотала Нина.

— Что значит «так-так»?! — с излишней горячностью отреагировала Ольга и тут же смутилась: чего она в самом деле? Что тут особенного?

— Хорошо, что подвез! — констатировала Кондакова и добавила с эдакой растяжкой: — А вообще… мне кажется… он нормальный мужик… Может, даже хороший… Хоть и похож на волка.

Ну надо же, волк! Ольга вспомнила вчерашний вечер, оживленные разговоры родителей, искренний интерес Дергачева, его вполне уместные реплики и то, как он ел, — неспешно и с явным удовольствием. Ну разве так ведут себя волки? Волки рычат, скалятся и жадно вгрызаются в добычу.

«Одинокий мужчина, никого близких рядом нет, а какой аккуратный, ботинки начищенные, ни одна пуговица не болтается, хотя специально в гости и не собирался. Значит, всегда такой, — оценила мама. — Вот только никакой у него нет домашней еды. Наверняка самому себе готовить и некогда, и неохота, все в вашем общепите столуется. А это, конечно, нехорошо».

Мама вчера отдала общепитовскому мужчине весь остаток пирога, но сегодня есть еще пирог и утка, и картошка, и овощи-фрукты… Так почему не позвать его на ужин, тем паче, что приглашена Нина, и все получается вполне пристойно, просто по-товарищески. Ольга взяла телефон и позвонила Дергачеву.

— Здравствуйте, Ольга Валерьевна, — отозвался тот, — проводили родителей?

— Здравствуйте. Да, проводила, все хорошо. — Она вздохнула и заговорила быстро, словно опасаясь, что при малейшей паузе связь тут же оборвется: — Родители мне дали с собой много еды, мама, оказывается, испекла вчера два пирога и запекла две утки, а мы съели только половину, а еще есть картошка и овощи с фруктами. И я решила пригласить на ужин Нину Григорьевну Кондакову и подумала, может, вы тоже зайдете, если у вас нет планов на вечер. В конце концов, — вдруг заявила Ольга решительно, — вы наверняка питаетесь в кафе и столовой, а нужно все-таки хоть иногда есть домашнюю пищу.

— Спасибо за приглашение. Я приду, — даже не взяв паузы на размышление, сказал Дергачев, и у Ольги от души отлегло. Хотя что, по идее, такое-эдакое могло случиться, если бы он отказался? — Только я освобожусь в восемь.