Ave, Caesar! [ Аве, Цезарь!]

Василий, в продолжение всей речи Иеремии наблюдавший за Мадонной, которая кусала губы, встал и подчеркнуто вежливо ей поклонился.

— Прошу вас, мадемуазель.

Мадонна вскочила.

— Все это полная хе… — она осеклась и с опаской покосилась на Василия. — Я хотела сказать — неправда. Джокер подбивал Марго к… в общем, она ему нравилась. И мы договаривались, что будем стоять друг за друга. Джокер первый же нам доказывал, что так у нас шансов будет больше. И еще я видела, что с ним сделалось, когда мы нашли Марго. Меня не надуешь, я притворство просекаю на раз… Что еще… Да! И рубашку Джокер не мазал. Я с ним была, и знаю это точно. В общем, предлагаю обвинить Ирие… Иремея.

— Вы закончили? — спросил Василий, медленно поднимаясь из-за стола. — Спасибо. У кого-нибудь еще есть желание высказаться? Вроде бы ни у кого.

Тогда голосуем. Кто за то, чтобы признать виновным в смерти Марго Джокера, прошу поднять руки.

Над столом одиноко взметнулась рука Иеремии. «Все-таки субъективные симпатии и антипатии — страшная штука», — подумал Василий и поднял руку. Но охотников последовать примеру председателя не нашлось.

— Кто против?

На этот раз проголосовали Джокер, Мадонна и Жанна. Соня сидела молча, никак не реагируя на происходящее.

— Большинством в три голоса против двух при одном воздержавшемся суд принимает решение о невиновности Джокера. Переходим к голосованию по второму предложению.

Иеремия поднял руку.

— Простите, голосование ненадолго откладывается. Слово предоставляется Иеремии.

Иеремия встал, обошел стол и остановился у торца. Несколько раз сглотнув, сипло заговорил:

— Вы совершаете ошибку. И дело даже не в том, что я не убивал девушку. Вы совершаете ошибку, потому что моя смерть приведет к катастрофе… Да, к катастрофе! — голос Иеремии окреп. — Вы, может быть, не знаете, но в России девяносто пять процентов детей рождаются с аномалиями. Это означает, что мы вырождаемся. Еще пара поколений, и в стране останутся одни инвалиды — если, конечно, к тому времени останется страна. Я занимаюсь этим вопросом уже больше десяти лет. Пять из них пытаюсь привлечь к кричащим фактам внимание людей, облеченных властью. Пока еще есть время обратить процесс вспять. Через десять — двадцать лет он станет необратимым. Но меня никто не хочет слышать. Я пошел на участие в этой варварской игре, потому что понял: это мой последний шанс сдвинуть дело с мертвой точки. У меня есть проект по организации специальных э… поселений в экологически чистых районах. С медицинскими учреждениями, оборудованными самыми современными лабораториями. Проект предусматривает выявление генетически здоровых осо… людей и их переселение на эти… в эти районы. Их будут обеспечивать всем необходимым для получения здорового потомства. Через пятьдесят — семьдесят лет здоровый русский генофонд будет восстановлен. Разумеется, для реализации проекта понадобятся огромные средства, гораздо больше того миллиона, что посулили победителям организаторы этой авантюры. Но выигранные деньги я мог бы вложить в информационную кампанию, и властям пришлось бы принять определенные меры. Тогда русский народ, возможно, удалось бы спасти. Но если вы сейчас проголосуете за мое уничтожение, нация погибнет! Потому что других специалистов, занимающихся исследованиями в этой области, нет. Я понимаю, конечно, что от людей, подписавшихся на такую игру, смешно ожидать проявления гражданской совести, но, возможно, мои слова заронят хоть какие-то сомнения в ваши головы. Я закончил, спасибо, — Иеремия кивнул спикеру и выпрямился, но на место не сел.

— Кто-нибудь еще хочет высказаться? — спросил Василий и, выждав паузу, продолжил: — Тогда объявляю голосование по предложению, внесенному Мадонной. Кто за то, чтобы признать виновным в гибели Марго Иеремию? Так… Жанна, Джокер и, разумеется, Мадонна. Кто против? — И сам поднял руку одновременно с Иеремией.

— Итак, большинством в три голоса против двух и одном воздержавшемся в лице Сони суд выносит решение о виновности Иеремии. Это означает, что с этой минуты он выбывает из игры. Полагаю, настаивать на физическом уничто…

Василий осекся, потому что в это самое мгновение Иеремия рывком распахнул плащ, сорвал с пояса компактный автомат марки «Узи» и передернул затвор. Но направить оружие на судей не успел — в следующую секунду у него на лбу, точнехонько под видеокамерой, расцвел зловещий багряный цветок. Несостоявшегося мстителя отшвырнуло назад, и очередь, предназначенная игрокам, прошила брезентовое полотнище шатра.

— Надо же, и мишки на что-то сгодились, — произнес Джокер, разглядывая дуло своего пистолета. — А я-то не мог понять, на кой мне этот плюшевый зверинец.

Ночь открытий