Август и великая империя

Немедленно по возвращении в Рим Август посреди других, менее важных занятий принялся за подготовление завоевания Германии, и за борьбу с возрастающим распадением аристократической конституции. Он начал с того, что дал пример уважения к конституции, отдав сенату подробнейший отчет во всем, что он совершил в свое отсутствие из столицы.[138] Потом он предложил, мы не знаем точно, сенату или комициям, военную реформу, отвечавшую различным требованиям солдат, очевидно, с целью подготовить легионы к опасностям и утомлениям, ожидавшим их в Германии. Закон точно определял некоторые главнейшие условия военной службы, которые до тех пор регулировались только очень неопределенными обычаями, что часто позволяло правительству слишком долго удерживать солдат под знаменами и злоупотреблять их службой. Новый закон окончательно определял время военной службы в 16 лет для легионеров ив 12 лет для преторианцев; по истечении этого времени те и другие получали в награду не только земли, но и деньги, сумма которых нам неизвестна.[139] Он освятил, наконец, начатый Цезарем театр и в память своего племянника дал ему имя театра Марцелла,[140] без сомнения, стараясь этим благочестивым воспоминанием смягчить неутешную скорбь Октавии. Но, с другой стороны, он дал понять, что принадлежность к его фамилии сама по себе не приносит высокого общественного положения, как в восточных династиях. Тиберий во время игр, данных народу по поводу его возвращения, приказал сесть рядом с Августом на месте, назначенном для консулов, Гаю, усыновленному Августом сыну Агриппы и Юлии, которому было только семь лет, и весь народ поднялся, приветствуя его бурными рукоплесканиями. Август публично выразил порицание и Тиберию, и самой публике.[141] Он не старался противиться снисходительности общественного мнения к прелюбодеянию, ибо эта снисходительность позволяла избежать многих скандалов и слишком суровых наказаний;[142] впрочем, он и lex de adulteriis предложил вопреки своему желанию. Но он старался найти лекарство против старческой дряхлости сената, прибегнув к энергичным мерам вынужденного зачисления в сенаторы. Он пересмотрел список всадников; выбрал из них молодых людей менее тридцати пяти лет и приказал произвести тщательное расследование об их здоровье, состоянии, способностях и честности; он сам удостоверился во всем этом, собрал свидетельства об их жизни и предложил каждому клятвой подкрепить или опровергнуть результаты расследования; и тех, которые казались ему обладающими здоровьем, состоянием, уважением, необходимым образованием, «их он принудил», как говорит Дион,[143] «вступить в сенат», угрожая в противном случае изгнанием из всаднического сословия. Таковы были меры, принятые тем человеком, которому все историки приписывали проект основать монархию! Вместо того чтобы сидеть сложа руки и позволить сенату и аристократии прийти в полный упадок, чтобы со временем оказаться вместе со своей семьей господином Рима, Италии и империи, он, напротив, прилагал все старания придать силу истощенной аристократии и поднять авторитет сената, т. е. придать новые силы тем, кто тогда, как и всегда, был главным препятствием к основанию монархии. Но Август, подобно всем своим современникам, не мог даже представить, чтобы по главе римского мира не стоял его славный сенат и его великая аристократия.

Планы завоевания Германии