Август и великая империя

С другой стороны, для всей империи начиналась новая эра чудесного материального благополучия. Постепенно во всех странах рост средние классы, везде пережившие падение правящих олигархий, ибо их нельзя было разрушить, начали, конечно без всякого плана, стремиться к своему непосредственному благу, извлекать всю возможную выгоду из нового порядка вещей, установленного во всем средиземноморском мире римским завоеванием. Рим значительно сократил число государств, а следовательно, и политические расходы во всей империи. Он рассеял по тысячам рук огромные капиталы, бесполезно лежавшие во дворцах и храмах, и пустил в обращение государственные домены или оставил в руках тех, кто завладел ими, леса и рудники. Во всем Средиземноморском бассейне он установил то, что теперь мы бы назвали системой свободного обмена. Отдаленные племена и страны пришли в соприкосновение друг с другом: Египет с Галлией, Сирия с дунайскими провинциями, Испания с Малой Азией. Рим уничтожил в средиземноморской области и в провинциях все привилегии и соперничество старых торговых и промышленных властей, открыв всем все морские и сухопутные дороги. Обмен товарами, нравами и идеями, облегченный этим новым положением, быстро принял при Августе размеры, которых до тех пор не имел ни в какую эпоху. Всякая провинция, пользуясь этой возможностью, старалась использовать все свои скрытые богатства и довести торговлю ими до самых отдаленных областей обширной империи. Внутренняя производительность возрастала вместе с ростом торговли. Почти во всех покоренных Римом странах в эти пятьдесят лет обильнее потекли древние источники их богатства, и из земли забили новые. Три великие индустриальные страны древнего мира — Египет, Сирия, Малая Азия — снова очень скоро достигли расцвета; они находили во всем открытой и умиротворенной империи новых клиентов и новые рынки: у берберов, как и у галлов, в Далмации, как и в Мезии. Италия, Нарбонская Галлия, а особенно приду-найские провинции, бывшие странами без местной индустрии, были наводнены восточными купцами, рабочими, рабами и авантюристами; некоторые следы этой обширной эмиграции можно видеть в остатках культа Митры.[587] Тир и Сидон вновь обрели свое потерянное благополучие. Египет не довольствовался вывозом своих драгоценных продуктов и посылкой своих врачей и декораторов во все области империи, а увеличивал еще свое огромное богатство торговлей с дальним Востоком. Положение Греции также продолжало медленно улучшаться. Северная Африка, напротив, оставалась более изолированной и менее известной. Август пренебрегал ею более других частей империи и никогда в ней не был. В ее западной части находилось обширное Мавританское царство, управляемое сперва Юбой II, а затем сыном Птолемея, а на востоке лежала провинция Африка, управляемая сенатом. Ни в одной области империи нельзя было так легко составить себе огромное земельное богатство, по мере того как Рим принял на себя в этой обезлюденной области миссию, выполнявшуюся в более узких границах Карфагеном; принудительная работа берберов позволяла ему эксплуатировать эти исключительно плодородные земли, превосходно подходящие для культуры хлеба и оливок. Ни в земле, ни в рабочих руках не было более недостатка. Берберы были очень приспосабливавшейся расой и принимались за земледелие, когда их принуждали к работе под руководством более высокой цивилизации, или возвращались к привычкам номадной жизни, когда ослабевал надзор господствующей расы. Они размножались под римским владычеством, а неистощимая пустыня восполняла пробелы, произведенные работой, войнами, болезнями среди народов, живших на морском берегу.[588] Падение Карфагена и общий беспорядок Римской империи в последний век республики возбудили также у варваров их воинственные и кочевнические инстинкты, так что только небольшая часть территории могла быть культивирована и повсюду обширные пространства еще ждали пахаря и плуга.[589] Мир, укрепляя границы и загораживая дороги, по которым новые племена устремлялись грабить римскую территоррию и земли, находившиеся под покровительством Рима, мешая независимым племенам проникать на пастбища и побуждая берберов к более спокойной, приятной и менее грубой жизни, вновь превратил номадов в земледельцев, прикрепил к земле бродячие племена, побудил их образовывать административные единицы, в центре которых скоро возникало селение, которое в наиболее счастливых местах могло сделаться прекрасным и обширным городом. Земли было так же много, как и рабочих рук. Республика со своей обычной слабостью в продолжение правления Августа позволяла частным лицам захватывать принадлежавшие ей необработанные домены.[590]