Август и великая империя

Единство империи и его причины 10-14 гг. по P.X

Таким образом, в то время как в Риме вокруг Августа маленькая империи властвующая олигархия, думая, что даже и будущее положение империи зависит от нее, истощалась в диких раздорах и противоречивых попытках образовать это будущее по своему желанию, это будущее в неизмеримой империи образовывалось само по себе и совершенно отлично от того, каким его представляли. В то время как Август столько трудился над реорганизацией в Риме аристократического правительства, оказывалось, что области империи, наиболее различные между собой по языку, расе, традиции и климату, сами собой, постепенно, путем усилий миллионов людей, не заботившихся о конечном результате, проникают взаимно друг в друга и достигают очень компактного экономического единства. Бесконечно запутанные материальные интересы связывали их теснее, чем это могли сделать римские законы и легионы или воля сената и императоров. Путем этой внутренней невидимой работы, которую никто не сознавал, случайное собрание областей, соединенных завоеванием и дипломатией, становилось единым телом, оживленным единой душой. История еще раз посмеялась над робкой мудростью людей! Вызванная этими экономическими интересами объединительная сила была так велика, что никто не мог более ни остановить движение, данное обществу империи в течение этих сорока лет pacis romanae, ни своротить мир с избранного им самим пути. А этот путь был как раз тот, который римская мудрость, говорившая устами Тита Ливия, Горация, Вергилия, Августа, Тиберия, признавала неизбежно приводящим к бездне. Италия, как и Галлия, Испания, как и придунайские провинции, плоскогорье Малой Азии, как и северная Африка, народы уже состарившейся цивилизации, как и варвары, деревенские жители, как и средние и высшие классы, наконец, вся империя будут обязаны, благодаря одному и тому же действию мира, благополучия нового золотого века и купцам, распространявшим вместе с продаваемыми ими предметами греко-восточную цивилизацию, усвоить нравы и идеи, познакомиться с утонченностью, пороками и извращенностью городской цивилизации, которые римляне считали такими гибельными. Вся империя готовилась покрыться городами. В центре варварских племен, так же как в центре германских civitates, деревни превратятся в прекрасные города, построенные по образцу италийских городов, которые, в свою очередь, по возможности подражали городам Азии. Oppida Далмации и Пан-нонии сделаются латинскими муниципиями; римские колонии, древние греческие города увеличатся и украсятся; величие империи будет символизировано чудесным блеском ее крупных городов и еще более чудесным блеском самого Рима, который императоры будут украшать не только с целью угодить римлянам, но и с целью ослепить покоренные народы и внушить им уважение.