Августовские пушки

Товары подразделялись на три категории: абсолютная контрабанда, в которую попадали предметы сугубо военного назначения; условная контрабанда, то есть предметы, пригодные как для военных, так и для гражданских нужд; и неконтрабандный «свободный список». К числу товаров последней категории относилось и продовольствие. Воюющая сторона, объявившая блокаду, могла конфисковывать только абсолютную контрабанду; товары второй категории могли быть захвачены ею, только при наличии доказательств, что они предназначены для противника. Товары, относящиеся к третьей категории, конфискации не подлежали ни в коем случае. Но после того как декларация была подписана и делегаты разъехались по домам, в дело вмешался другой интерес Британии – её военно-морская мощь. На мачте вновь взвился флаг адмирала Мэхэна. Поборники его воззрений в ужасе заголосили о предательстве и отказе от превосходства на море – самой гарантии существования Великобритании. Что толку, спрашивали они, не давать противнику использовать моря, если нейтралам позволено снабжать его всем необходимым? Они раздули из Лондонской декларации громкий скандал, развязали против неё шумную кампанию в прессе и парламенте. Декларация сводит к нулю весь британский флот; это германский заговор; против декларации выступил Бальфур. Хотя Лондонскую декларацию приняла палата общин, в верхней палате лорды, вдруг испытавшие прилив сил, не позволили ей дойти до голосования – вероятно, это было их наиболее активное действие в двадцатом столетии. К тому времени правительство, как следует поразмыслив, было только радо сунуть это дело под сукно и забыть о нём. Лондонскую декларацию Англия так и не ратифицировала.

Тем временем новые реалии войны на море сделали устаревшей традиционную для Британии политику непосредственной блокады портов противника. До сих пор адмиралтейство предполагало при войне с континентальной державой осуществлять близкую блокаду флотилиями эсминцев при поддержке крейсеров, а в конце концов и линкоров. Развитие подводных лодок, плавучих мин и усовершенствование нарезных орудий заставили отказаться от этой политики и принять метод дальней блокады. Введённая военным приказом адмиралтейства 1912 года, дальняя блокада поставила и новые проблемы. Если судно пытается прорвать блокаду, то в случае близкой блокады понятно, в какой порт оно направляется и никаких вопросов о порте назначения груза не встаёт. Но когда перехват подозрительных кораблей осуществляется за многие мили от их портов назначения, как, например, у входа в Северное море, то законность задержания и ареста груза согласно правилам блокады нужно доказать – либо местом назначения груза, либо контрабандным характером груза. Проблема напоминала плавучую мину, которая, суля неприятности, выставила во все стороны рожки-взрыватели.

Когда разразилась война, Лондонская декларация ещё находилась в состоянии утверждения заинтересованными государствами, и 6 августа, на второй день войны, Соединённые Штаты обратились с официальной просьбой к воюющим сторонам заявить о её соблюдении ими. Германия и Австрия с готовностью согласились на это, при условии, что их противники поступят также. Великобритания, выступая как представитель союзников по вопросам военно-морской политики, составила утвердительный ответ, который оговаривал определённые права, «существенные для эффективного проведения военных действий на море», и тем самым, несмотря на формальное «да», означал «нет». Англия также ещё не выработала твёрдую политику в отношении контрабанды, но у неё было некое эмпирическое чувство, что параграфы Лондонской декларации требуют некоторого расширенного толкования. Доклад Комитета имперской обороны в 1911–1912 годах уже выдвигал предложение: не порт, куда направляется судно, а место назначения товаров следует рассматривать в качестве критерия условной контрабанды для таких грузов, как кожа для сёдел, резина для покрышек, медь, хлопок, необработанный текстиль, бумага. Эти материалы, которые возможно использовать для военных нужд, не могут свободно транспортироваться по морю только потому, что они предназначаются для получателя из нейтральной страны. Если потом эти товары будут отправлены по суше в Германию, то никакая блокада не стоит затрат на её поддержание. Комитет предлагал «неукоснительно применять» доктрину единства пути.