Августовские танки

Занявший соседнюю лежанку Суровегин тоже сидел, прислушиваясь. Из соседней комнаты выглянул встревоженный Вахрушин, буркнувший сквозь зевоту:

– Что творится, отцы-командиры? Сначала моторы тарахтели, теперь пушки палят…

– Моторов я не слышал, – признался Витяня. – А взрывы далеко, но мощные.

Натянув «ковбои» и передернув затворы пистолетов, они вышли во двор. Ночь выдалась не слишком темная: едва начавшая стареть луна и яркие звезды обеспечивали сносную иллюминацию. Личный состав постепенно собирался возле танков, но признаков вражеского нападения не наблюдалось. Взрывы тоже прекратились, но не приснилась же канонада сразу многим.

Возле «бэтэшки» ротного собралась небольшая толпа, и часовой – автоматчик из мотострелков – торопливо и взволнованно рассказывал:

– Сначала, где-то час назад, по шоссе пошла колонна украинцев. Много грузовиков и бронетехники. Кричали с издевкой: мол, убирайтесь отсюда, москали, пока живы. Хохотали громко… А совсем недавно в той стороне, где они стояли, начало что-то взрываться. Сильный звук и вспышки – громче и ярче, чем при артподготовке. И самолет пролетел прямо над нами. Совсем низко.

– В какую сторону самолет направлялся? – резко спросил Глебов. – Вы по звуку определили, что самолет? Может быть, тактическая ракета?

– Никак нет, товарищ майор, самолет. Я хорошо видел огни на крыльях – зеленые и красные. Улетел туда, – солдат показал рукой, – в сторону нашего тыла.

Стоявший в окружении своих бойцов Усманов проговорил, не скрывая недоумения:

– Я бы понял, если бы авиация противника разбомбила украинскую часть и они решили отступить. Но последовательность событий была совсем другая.

– Причем дорогие союзники не бежали в панике, но шли в добром настроении, – согласился Глебов. – Не нравятся мне такие тайны марлезонского балета…

Появившись из-за изгороди, к ним подбежал молодой сержант и, обратившись к Усманову, торопливо отбарабанил:

– Товарищ подполковник, полковник Заплетин приказал поднимать личный состав и занять оборону.

– Что происходит? – осведомился подполковник.

– Не могу знать. Слышал только, что на кого-то бомбы сбросили. И капитан-химик докладывал, что радиация немного повысилась. Вроде бы пока не опасно…

В разгоревшейся суматохе аврала непрерывно поступали распоряжения и приказы: пехоте занять оборону, выслать усиленные дозоры, бронетехнике выдвинуться из выжидательного района на запасные позиции, артиллеристам изготовиться к стрельбе…

Танк Аркана расположился за кустарником в сотне метров от шоссе. Правее встал БТ-5 лейтенанта Зорина, между машинами залегли мотострелки. Лязганье железа заглушало другие звуки, поэтому Реутов не сразу расслышал далекий рокот множества моторов. Потом сквозь деревья пробился свет множества фар.

Вскоре стало понятно, что прямо на них со стороны украинского рубежа обороны мчится полным ходом всевозможная техника. Не обращая внимания на сигналы, проносились мимо танки, грузовики, внедорожники, автобусы и бронетранспортеры, маркированные жовто-блакитным трезубцем.

Сквозь гул движков донесся еле слышный крик Вахрушина:

– Красиво бегут… Хомячки в наступление перешли, скоро здесь будут?

Аркан отрицательно покачал головой. Союзники явно драпали, но звуков боя перед началом бегства не было. Не мог же напугать украинцев авианалет, не сопровождаемый атакой пехоты и брони…

Колонна союзников миновала расположение бригады и скрылась в темноте за дорожным изгибом. Спустя несколько минут, кашляя мотором, медленно проковылял КрАЗ-255 старой модели. Кузов машины был под завязку набит солдатами, а на прицепе подпрыгивала гаубица М-30. Отставший растаял в ночи, постепенно затих удалявшийся моторный шум.

После недолгих минут тишины БТР-152 и «арабеска» разведчиков выползли на шоссе и неторопливо двинулись в сторону покинутого союзниками рубежа. Затем Глебов зычно позвал к себе командиров машин и объявил приказ комбрига: две роты – их танковая и мотострелковая – выдвигаются вдоль шоссе с целью изучить обстановку и предотвратить внезапное нападение противника на главные силы.

– Короче говоря, мы становимся передовой заставой, – высказался Зорин.

– Или даже авангардом, – усмехнулся майор. – Впереди нас действует взвод Гусарова, не пальните ненароком. Ну, по коням, пацаны.

Авангард в составе пяти танков и шести БТР преодолел чуть больше километра и встретил толпу пеших бойцов украинского батальона. Союзники спешили в сторону далекой переправы, не проявляя желания отвечать на вопросы.

Кое-как протискиваясь сквозь неплотную людскую массу, они преодолели еще пару километров, и пришлось остановиться. Здесь, перегородив шоссе, громоздился КВ-85 с порванной гусеницей. Экипаж уныло слонялся вокруг неподвижного великана.

– Что случилось, герои? – дружелюбно поинтересовался Глебов. – Почему отступаете?

Танкист в поношенном комбинезоне с погонами старшего лейтенанта, мрачно поглядывая исподлобья, долго вздыхал, потом проворчал, путая русские слова с украинскими: