«Авиакатастрофы и приключения»

Помню, как смеялись хабаровские пилоты над одним командиром ИЛ-14, очень не любившим летать в грозу (да и кто любит!). Он начинал курить одну за другой сигареты, открывал форточку, плевался и бросал окурки в сторону молний. Однажды, только что плюнул, как в кабину влетел оранжевый шар величиной с кулак.

– Прикуривай, командир! – не потерял чувства юмора второй пилот.

Командир вжался в кресло – ни жив, ни мертв. Шар медленно проплыл по кабине и направился к бортмеханику, а тот кувыркнулся с кресла в пассажирский салон. Шар – за ним.

Пассажиры замерли при таком редком, удивительном зрелище. Оранжевый шар проплыл над головами пассажиров правого борта, левого ряда сидений, снова вплыл в кабину пилотов, вылетел в форточку и рванул, столкнувшись с лопастью, винта, не причинив существенного ущерба. С тех пор командир форточку никогда не открывал.

Много лет спустя и за нами гнался огненный шар величной с футбольный мяч. Второй пилот Боря Тарасюк заметил через верхний люк, что нас, со стороны Джугджура, догоняет оранжевый шар. Летели мы с аэродрома золотарей Горный в Чумикан, убегая от грозы. Мощная гроза двигалась быстро и грозно. Молнии сновали, как пчелы, но самолет игнорировали, а вот шар увязался и не отстает, хотя командир Толя Гришуков довел на снижении скорость до 250 км/час.

Гроза осталась позади, тут шар с верхней задней полусферы устремился к земле. Пролетел на огромной скорости правее нас и врезался в марь недалеко от мыса Антыкан. Раздался, видимо, взрыв. Нам был виден яркий всполох и султан столба искр высотой метров 15.

На лесопатруле в этом районе летал, по воле рока, Игорь Афанасьев. Мы ему сообщили место падения шара. Минут через пять Игорь подтвердил, что действительно в указанном нами месте бушует пожар в радиусе 50 метров.

В общем-то грозы мы не боялись – не было случаев попадания молний в АН-2. Но вернемся к окончанию прежнего полета.

По свету молнии мы увидели металлическую сетку в начале ВПП и спокойно произвели посадку в самом ее начале. Увидели сбоку фары стартовой машины к услышали команду «немедленно срулить вправо на траву и выключить двигатель. На встречном курсе – самолет».

Минуты через три после нашей посадки приземлился самолет ИЛ-14, прибывший из Охи, как и мы, без связи, в сложнейших условиях, и командиром его оказался Валерий Шкарин, мой друг и однокурсник по Тамбовскому военному училищу. Вот так праздничная встреча!

Гроза бушевала и вечер, и всю ночь. То была не фронтальная, а, скорее, континентальная гроза.

Наш четырехчасовой полет в сплошной грозе обсуждался на очередном разборе полетов. Командир летного отряда Николай Гуляев объявил экипажу благодарность.

КАК СБИЛИ ПАУЭРСА

Первого мая 1960 года над территорией СССР был сбит самолет-шпион У-2. Это событие получило огромный резонанс во всем мире, стало одной из вех истории «холодной войны». Однако тридцать лет тайной был тот факт, что после уничтожения У-2 ракетчики сбили советский истребитель МИГ-19. Об этом трагическом событии и других малоизвестных подробностях случившегося рассказывает полковник запаса Михаил Воронов, ракетный дивизион которого сбил У-2.

«Первого мая в 5.30 американский самолет-шпион «Локхид» У-2, взлетевший с аэродрома Пешавар в Пакистане, пересек границу СССР. Его тридцатилетний пилот Френсис Г. Пауэрс должен был пересечь страну от Памира до Кольского полуострова, фотографируя военные и промышленные объекты.

Осенью наш дивизион получил новый зенитный ракетный комплекс. До февраля 1960 года им командовал подполковник Шишов, но потом его откомандировали учиться на длительный срок. На меня, в то время майора, было возложено исполнение его обязанностей.

Накануне 1-го мая 1960 года мы сменились с боевого дежурства. Я отпустил нескольких офицеров домой к семьям.

Утро выдалось теплым и солнечным. Я вышел из домика, начал чистить сапоги, собравшись пойти в казарму и поздравить солдат с праздником. Вдруг сирена и крик дневального:

– Тревога!

Побежал прямо на позицию. Была мысль, что в праздничный день просто решили устроить проверку. Но вот добежали, включили всю аппаратуру. Докладываю, что дивизион к бою готов. Командир части сообщает в ответ, что самолет-нарушитель идет в сторону Урала. Быть готовым к его уничтожению, если войдет в зону.

Самолет был еще далеко, в районе Аральского моря. Я попросил разрешения накормить солдат. Он дал десять минут. Только сели за стол – опять сигнал тревоги. Причем команда: «Аппаратуру в боевой режим!». Это очень редкая команда, подается она в исключительных случаях. Значит – дело крайне серьезное. Все сосредоточились, подобрались.

Я, признаюсь, здорово волновался: что за самолет? Что у него на борту? Может, атомная бомба?

Во время второй мировой войны, когда я командовал батареей, приходилось сбивать немецкие самолеты. Но они тогда летали на высоте не выше 10 километров. Этот же шел аж на 20-тысячной высоте. Да и пуск по боевой, а не по учебной цели предстоял впервые.

Сделав съемку объекта на берегу озера Иртыш, Пауэрс начал огибать Свердловск.