Авиатор: назад в СССР 14 (СИ)

Толкаю ручку от себя, переводя самолёт в горизонтальный полёт. Вижу, как второй заходит под ракурсом. Морозов ничего не сможет сделать, если тот сейчас пустит ракеты.

— 2й, на тебя заходит. Прикрываю!

Включил форсаж и успел подлететь к Николаю.

— Тварь! — крикнул Морозов и отшатнулся влево и вниз.

Тут же над кабиной прошла очередь из пушки. За ней и сам стреляющий. Совсем уже оборзели американцы! Ручку влево и начинаю догонять противника.

Быстро переложил самолёт в сторону американца. Прицел на излучение. Комплексу много времени не нужно, чтобы захватить цель.

— 321й, цель в захвате, — докладываю в эфир.

И время остановилось. Сейчас нажму кнопку, и всё. Дальность до цели 3 километра. Никакой лётчик в мире не сможет уйти.

А другого шанса уйти на аэродром у Морозова не будет. В эфир американцам уже дана команда сбивать.

— 2й, следуй в Тобрук. Прикрываю! — сказал я.

Нажал на гашетку. Ракета пошла. Назад пути нет.

Мгновение и Р-73 «встречается» с целью. «Хорнет» загорается, а от самолёта мгновенно отделяется фонарь. Пилот катапультируется.

— Тарелочка, 322му, атаковали меня из пушки. Повторяю, американцы атаковали меня! Иду на посадку в Тобрук.

— Понял вас, — нервно отвечает оператор.

— Один противник сбит. Повторяю сби…

Но тут я прервал эфир, поскольку пришлось уворачиваться от выпущенной ракеты вторым «Хорнетом».

Выполняю переворот и ухожу вниз. Отстрел ловушек спасает. Разрыв где-то сзади, но противник на хвосте. Надо его увести подальше. Следую от берега на север.

Ф/А-18 сзади и отставать не собирается. Выполнил боевой разворот вправо, но тот накрывает сверху. Перекладываю влево, и тут же выполняю переворот. Снижаюсь быстро.

Всё внимание перед собой и изредка смотрю в зеркала. «Хорнет» пикирует следом, накрывая меня.

Облучает и пускает ракету. Перекладываю самолёт вправо, и он проскакивает вслед за ракетой. Быстро выравниваюсь, и вот уже я могу его преследовать.

Быстро сближаюсь. На губах солёный привкус, а на грудь перегрузка с каждым манёвром давит всё сильнее. Ещё и сирена об облучении работает. Кто это? Смотрю на индикатор. ПВО! Совсем спятили!

— Тарелочка, 321й, меня союзники облучают.

— Подтвердил. Они включились.

— Так выключи их! — крикнул Морозов в эфир.

Он далеко, но слышит радиообмен. Преследую американца, но сирена так и не уходит.

— Пуски в вашу сторону. Азимут… азимут… Дальность 30, — заговорился оператор.

Куда-то маневрировать сейчас сложно. Одна ракета прошла мимо. От второй ушёл вниз, но взрыв был рядом.

— Пожар левого двигателя! Отказ генератора левого двигателя, — вновь заговорила РИта.

В ушах звенит. Температура в двигателе растёт. Убрал обороты, но это уже не нужно. Ещё раз тряхнуло.

— 321й, пожар… попали… катапультируюсь, — докладываю в эфир.

Дотянуться не могу. Самолёт вращает. Сложно определить, где небо, где море. В кресло вдавило. Ещё раз схватился за органы управления. Педали почти не слушаются.

— Предельный угол атаки, — говорит в ушах РИта.

Понимаю, что надо прыгать, а до «держек» не дотянуться. Выровнялся самолёт, но уже видны «барашки» волн. Сам не заметил, как всё вокруг остановилось.

Перед глазами только показания приборов. Я даже увидел, что крен 15°, а высота 550 метров. Ощущение, что в свете солнца видно, как пыль начинает вздыматься при включении в работу пиропатрона.

И тут же потемнело. В этой темноте видно, как падают горящие обломки. Ощущение, что меня выкинуло катапультой из кабины, пришло только через секунду. И вновь включился свет.

Светофильтр сорвало. Тело получило громадный импульс перегрузки. Время потекло совсем иначе. Воздушный поток чуть было не оторвал голову вместе со шлемом. Сразу ищу глазами, куда меня вынесет в бескрайних просторах Средиземного моря. Вижу, как самолёт развалился на части и его обломки тонут.

Ветер мощным потоком ударил в глаза. Взгляд вверх, и вот он спасительный купол надо мной. Но это ещё не всё. Борьба за жизнь только начинается.

Водная поверхность приближается. Смотрю перед собой. Вертолётов не видно, но они мне не помогут, если я не приводнюсь.

Водная поверхность уже близко. Пора уже освобождаться от подвесной системы, но тело не слушается. Руки совсем не слушаются. Пытаюсь нащупать гашетки замков купола парашюта. Не успеваю.

Касаюсь воды и вхожу в пучину. Ни черта не тёплые воды! Моментально пробирает до костей.

Предательски меняется ветер! Отплыть не успеваю. Меня накрывает купол. Быстрыми движениями пытаюсь выбраться из связавших меня сетей парашютных строп, но тщетно. Воздух уходит с ужасающей быстротой. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Глава 8

Глаза совсем не хочется открывать. Чувствую только холодок на правой руке. И вижу зелёные глаза моей жены. Она улыбается и прикусывает свой аккуратно постриженный ноготь. Позади неё пелена, свет.

Покой, вот что я чувствую. Так бы и не возвращался из этого сна.

Снова странное ощущение, будто кто-то пытается силой открыть мне глаза. Но ведь они открыты. В глаза слепит всё сильнее и сильнее. А холодок на руке всё больше ощущается.

— Фух! — выдыхаю и щурюсь.