Авиатор: назад в СССР 4

Оказавшись на бетоне, Иван Гаврилович сразу повеселел, полностью отойдя от последствий маневрирования. По его взгляду понятно, что он ищет слова для предварительного разбора полёта со мной.

— Слушай, летаешь ты неплохо. Парень, вроде, неплохой, но чего ты мне не нравишься, а? — спросил он. — Надо было тебе к Алёнке лезть тогда…

Опять он затянул с тем самым вечером! И ведь не забывает, старик.

— Товарищ подполковник, ну не мог я так поступить. И Алены я вашей не знаю. Зачем мне с таких низких поступков начинать службу?

— Да кто ж вас знает, молодых! — воскликнул он. — Книжки из-под палки читаете, музыку какую-то зарубежную слушаете. Там же слова не понятные!

Началось типичное ворчание по поводу потерянного поколения. Мол, работать не хотите, Сталина на вас нету и знаменитое — «я в твои годы».

— Иван Гаврилович, я все понял. Много читать и слушать только советскую эстраду, — улыбнулся я.

Буянов покачал головой и достал пачку «Новости». Видно, что в его голове проходит процесс принятия того факта, что пора уже от меня отстать.

— Смотри у меня, Серёжа, — пригрозил он мне пальцем, выронив при этом сигарету из пачки. — На первый раз прощаю, и Гнётову скажу, чтоб отстал.

Не сказать, что мне полегчало. Мне и плохо-то особо не было от всей этой ситуации. Однако, тот факт, что Буянов теперь перестанет видеть во мне «конченого», уже радует. Ещё если и Гнётов слегка сбавит обороты — будет совсем хорошо.

После такого насыщенного лётного дня и примирения с командиром эскадрильи, сил уже ни на что не оставалось. Настроение было воодушевлённое от того, что смог показать себя с хорошей стороны. Даже вид пустой комнаты в общаге меня не расстроил.

Марик предложил отметить это событие за стаканчиком «горячительного», но я решил воздержаться. Завтра ещё одна лётная смена, к тому же и ночная. Посмотрю теперь на Осмон ночью.

Обессилено, я рухнул на свою кровать, придя из душа. Не хотелось развешивать разбросанные вещи и мокрое полотенце. Глаза сами стали закрываться, отправляя меня в царство Морфея.

И этот чёрт знал, что есть у меня физиологическая потребность в женской ласке. Я так и слышал во сне, что кто-то вошёл ко мне в комнату. Тихий женский голос шептал приятные слова.

— Я пришла. Как и договаривались.

Глава 25

Если это и сон, то очень хочу досмотреть его до конца. Не совсем я ещё готов к близким отношениям с девушками, но раз уж они теперь сами ко мне приходят, почему бы и нет. Правда есть ещё одно большое «но» — я очень устал.

— Ты устал, наверное? — прошептала девушка, аккуратно ступая на скрипящий деревянный пол комнаты.

Естественно, дорогая, кто бы ты ни была. Я лежал на животе, не открывая глаз, и делал вид, что очень крепко сплю.

— Я сомневалась сначала, но потом поняла что «хочу», — всё ближе подходила к кровати ночная гостья.

Мда, похоже, придётся мне ещё немного потрудиться.

А может в этом времени тоже есть любительницы с незнакомыми. На один раз для здоровья и разошлись, и даже имени не надо спрашивать. Хорошая схема, да только я слишком много фантазирую. В Союзе такое невозможно.

— Я присяду и… куртку сниму, — сказала она, опустившись у моей левой ноги.

Странно, почему-то я почувствовал слабый запах мокрого меха. Будто где-то рядом моя ДСка, в которой я сегодня изрядно промок.

— После того случая, я поняла, что была не права. Но я была не готова, а ты… ты так расстроился, — продолжала девушка, ведя рукой по моему бедру к ягодице.

Извиниться? Может врач Вещевая решила меня посетить? Неожиданно себя показывает, лейтенант Ольга Онуфриевна! Вот только… при входе незнакомка сказала, что с ней о приходе договаривались, а я ничего такого врачу не говорил. Значит, не она, однозначно.

— Я хочу, чтобы ты меня обнял, — шёпот девушки, послышался уже где-то над мои затылком. — Я помню, как ты меня называл своей шоколадной Алёнкой, Марк.

Ёптить, Серёжа! Это полный звездец!

— Какого лысого, дамочка?! — воскликнул я, вскакивая с кровати.

В темноте, конечно, не заметил я стул, об который знатно споткнулся. Затем совершил кувырок, с болезненным касанием головой стола. Только после подобных акробатических пируэтов, я смог дотянуться до настольной лампы.

— Ой, а ты ведь… тот самый, который на меня упал, — принялась закрывать лицо ладонями Алёна, сидевшая передо мной в бордовой водолазке и красной юбке. Стройные ножки одеты в чёрные колготки. На ногах розовые резиновые сапоги. И рядом с этой «ночной бабочкой» тёмно-синяя ДСка. Кажется, у папы свистнула, дочка.

— Ты чего здесь делаешь? Куда так вырядилась? — спросил я, оценивая накрученные волосы на бигуди и плотный слой штукатурки на лице.

— Я к Марку пришла, — смотрела на меня, раскрыв пальцы Алёнка.

Надо же! Только сегодня с её папашей трубку мира раскурили, так она опять решила всё испортить. Марик, конечно, козлина! Подставить меня, видимо, решил, хмырь белобрысый!

— Отлично, а я, как ты видишь, не он. Свободна, юная леди, — сказал я, указав на дверь.

— Подожди, ты ведь тогда упал на меня… ну когда мы с Марком поссорились. Я знаю, что ты хотел как лучше…