Авиация и космонавтика 1995 09

Утром 18 июня опять собираюсь лететь туда же. От Башко идет корабль Шарова. Я вылетаю после Шарова минут через 10 и должен догнать его при перелете передовых позиций. Начинаю разбег. Вдруг правый крайний «Сенбим» зафыркали остановился. Развернул корабль опять в исходное положение.

Завели этот мотор, и он работает прекрасно. Начинаю разбег — мотор снова останавливается. Третий раз попробовал — опять картина такая же. Тогда я приказал завести корабль в палатку, а Юшкевичу — чтобы к вечеру приготовить корабль. Шаров улетел один. Не знаю, вылетели ли на его сопровождение истребители или нет, но он не вернулся, и только к вечеру по телефону передали, что корабль сел в районе Бучача. Беру «Вуазена» и лечу к месту посадки Шарова, и что я вижу: корабль пустой, остался только механик, все же остальные увезены в госпиталь, а механик докладывает, что корабль выдержал бой с немецкими истребителями и все офицеры ранены и находятся в полевом госпитале.

Я немедленно отправился туда, застал штабс- капитана Шарова без сознания, подполковник Барбович мне рассказал, как и что было:

«Отряды Казакова не вылетели для нашего сопровождения, а Шаров решил выполнить задание, и мы полетели на Липецу-Долнюю. Я сбросил пять бомб и, ввиду того, что вокруг немецких истребителей не было, а батареи вели слабый огонь, — пролетели до Липецы-Горной, и там я сбросил остатки бомб. После этого Шаров уклонился к западу, и в это время мы были атакованы тремя немецкими истребителями. Эта атака стоила немцам двух сбитых самолетов, но вслед за ними появились еще 4 истребителя, которые попарно атаковали нас с разных сторон, и вот тут нам попало. Шаров, Политковский и я были ранены и кровью залили весь пол. Отстреливались, еле держа пулеметы. Оставались ие ранеными поручик Луц и механик, который находился в верхнем люке и никакие мог перевести «Виккерс» из заднего положения в переднее и поэтому почти в отбитии атаки не участвовал. Луц сменил Шарова и вел корабль домой, а Шаров, обливаясь кровью, лежал тут же. Когда корабль подлетел к Бучачу, высота была около 500 м, и мы решили садиться окало аэродрома истребителей. Одной из последних очередей немецкого истребителя был ранен и Луц, и перед самой посадкой он заявил, что ои посадить корабль не может и потому за посадку ие ручается. Тогда Шаров, преодолевая боль от ран, сменил Луца и, посадив корабль, лишился сознания. Я уже не помню, как все дальше получилось, но мы четверо оказались в лазарете. Шаров ие приходил в себя, я очнулся после полудня, а Политковский и Луц, хотя и имели по нескольку ранений, но сознания ие теряли». Луц говорит, что ои лично из пулемета «Льюис» сбил не меиее трех немецких истребителей. Барбович заявил, что их атаковали семь истребителей — три в самом начале и четыре в конце, из которых было сбито, по меньшей мере, четыре, а может быть пять. Во всяком случае, в этом бою немцы потеряли значительно больше чем мы, но в каком состоянии мы оказались? В тяжелом состоянии был Шаров. Он ранен в живот и левую йогу, — ранение опасное для жизни».

13 июня около 10 часов вылетел «Илья Муромец 11-й» гвардии поручика Грека, но был встречен таким градом снарядов, что не выдержал и, сбросив бомбы, повернул, получив массу пробоин, одна даже — цельным снарядом.