Авиация и космонавтика 2008 01

До «Сейбров» было далековато, но Сингх открыл стрельбу из пушек и добился своего – оказавшись под огнём, те вышли из атаки и бросились на нападавшего. Маневрируя на вертикалях, Сингх вышел вплотную к «Сейбрам». Противники уклонились переворотом и, выполнив классическую полубочку, скрылись в облаках, темневших в подступавших сумерках. Не видя своих, лётчик повернул на обратный курс. Снизившись до 70 м и набрав скорость 900 км/ч, он направился к Амритсару. В это время он услышал по радио сообщение ведущего второй пары их группы – те находились неподалёку, но у лётчика не включался форсаж, скорость падала и уже достигала 450 км/ч, при которых самолёт едва удержался в воздухе. Подсказав тому, что положение можно исправить выключением форсажа, при отсутствии которого из-за положения сопла в раскрытом положении тяга крайне мала, и использовать для разгона максимальный режим, Сингх пошёл на выручку товарищу.

Кроме отстающего Су-7, впереди и выше он обнаружил ещё пару нагонявших того самолётов. Сингх подоспел как нельзя вовремя: пристроившись к «Су-седьмому», пара открыла огонь, их трассеры были видны в вечернем небе. Открытый навскидку пушечный огонь сорвал атаку «паков», но те, развернувшись энергичным виражом, пошли на сближение с Сингхом. Как назло, убывавший запас топлива не позволял воспользоваться форсажом и пришлось использовать манёвр, но тут ещё и пушки отказали! Крутясь на виражах с «Сейбрами», лётчик несколько раз жал на перезарядку, но безуспешно. На счастье, под крылом оставались неиспользованные блоки с ракетами, которые он без раздумий пустил в дело. Прицелиться толком не удалось, но залп и дымные шлейфы прошедших рядом ракет отпугнули противника. Лётчик поторопился буквально на пару секунд – оставшись без боекомплекта, Су-7 уже нагонял чужие самолёты, оказавшись прямо-таки в пистолетном выстреле от них. Однако и «Сейбры» сочли благоразумным выйти из боя, и обе стороны остались «при своих».

На этом испытания не закончились: солнце в декабре садится рано, заходить на посадку пришлось уже в темноте, а при выпуске шасси обнаружилось, что в кабине горят только две сигнальные зелёные лампочки, и на помощь лётчику на аэродроме пришлось поднимать сеть тормозного устройства.

Самого «потерявшегося» Сингха к этому времени на земле считали погибшим, причём весть о том, что он «не вернулся из боя», лётчик услыхал вечером в баре, где «снимал напряжение». На его самолёте насчитали 17 пулевых пробоин, перебитым оказался и трубопровод гидросистемы, шедший к правой стойке шасси.

Однако внимание всего аэродромного люда было приковано к командирской машине: его Су-7БМК вернулся на базу с колоссальными дырами, избитыми осколками элеронами и крылом, лишившись половины руля направления, с изорванным в клочья стабилизатором, потеряв ещё и кусок фюзеляжа, из которого торчала форсажная труба. Притаму Сингху, молодому лётчику, имевшему всего 30 часов налёта на Су-7, удалось в этот день спасти двоих своих коллег, привезя в доказательство дюжину метров отснятой плёнки фотопулемёта – как ни удивительно, все другие лётчики в его группе считали, что попали под исключительно плотный зенитный огонь, так и не заметив ни одного истребителя противника.

Успех – дело преходящее. Эта истина сопутствовала и 32-й эскадрилье, на следующий день вновь предпринявшей налёт на аэродром Шоркот. После событий предыдущего дня на базе оставался лишь один комплект ПТБ, да ещё один привёз из полёта лейтенант В. В. Тамбей, не ставший сбрасывать баки в воздухе. По наличию баков удалось подготовить к вылету только пару Су- 7БМК. Тамбею вместе с комэска Бхатия и предстояло выполнить задание. Чтобы запутать противника, на этот раз удар спланировали на послеполуденное время. Что произошло над целью, рассказывал вернувшийся командир: «Набрав высоту для атаки, я обнаружил внизу семь F-6, стоявших на грунте. Сблизившись, я увидел, что это макеты – ложные цели, и отвернул в сторону ангара, в который и всадил ракетный залп. Тамбей на выходе из атаки отстал от меня, а с боевым разворотом обратно к цели оказался к ней ближе, и я дал ему команду атаковать первым. Я видел, как его самолёт серебристой стрелой шёл вверх, набирая высоту для пикирования. Я направлял машину следом, выбирая новую цель. Зенитки просто ошалели, но в лучах яркого солнца трассирующие следы их снарядов были плохо различимы, хотя я знал, что аэродром прикрывают больше сотни пушек. Самолёт Тамбея с номером В839 начал пикировать, как вдруг из- под фюзеляжа потянулась тонкая чёрная струйка дыма. Я тут же сообщил ему о попадании, но тот шёл вниз, волоча всё более густой дымный шлейф. На команду катапультироваться он не отвечал. Восемь или десять раз я вызывал его, повторяя приказ покинуть самолёт, но тот ударился о землю рядом с торцом ВПП, исчезнув в огненно-дымном смерче взрыва. Мой товарищ и ведомый погиб у меня на глазах. В ярости и слезах я выпустил ракеты по стоянке истребителей почти в упор, на выходе из пикирования успев увидеть несущиеся навстречу деревья – высота была чертовски малой».