Авиация и космонавтика 2016 06

Из воспоминаний других членов экипажа "Савойи" №5 (стрелка, радиста и механика) выстраивается примерно такая картина. Первую атаку истребители произвели сзади, далее, развернувшись, атаковали на встречном курсе, после чего вновь атаковали вдогон. Скорее всего, это создало у румын впечатление, что их атакует большое количество самолетов. После сброса бомб капитан Стоенеску не стал искушать судьбу и сразу повернул самолет №5 на запад в сторону Прута, хотя изначально по плану должен был возвращаться по тому же маршруту. Учитывая, что до Прута было 35 км, слова штурмана о том, что весь бой занял 3-4 мин представляются вполне правдоподобными, так как после сброса бомб Савойя вполне нормально разгонялась до 450 км/ч. Поэтому румынский флагман с пробитыми баками уже через пять минут был за госграницей, которую советским пилотам было категорически запрещено перелетать, что видимо и спасло экипаж "счастливой пятерки".

Единственный уцелевший в боевом вылете 22 июня самолет 71-й эскадрильи - флагманский Savoia-Marchetti S.79B (тактический №5)

Советский военврач Борис Владимирович Решов делает перевязку радисту "Савойи" №1 Иоану Валку

Обломки "Савойи" №13, разбитой на взлете утром 22 июня 1941 г. Обратите внимание на неразорвавшиеся бомбы, лежащие под самолетом

Со стороны 67-го ИАП с большой степенью вероятности в бою успело принять участие только звено Мокляк, Мелентьев, Курочка, другие самолеты если и успели взлететь, то, скорее всего, подоспели только к последним атакам "Савойи" №5 на конечном отрезке пути от Болгарийки до Прута. По итогам боя Мокляку и Мелентьеву совершенно справедливо засчитали по одному сбитому бомбардировщику (второй бомбардировщик, якобы сбитый старшим лейтенантом Мокляком, официально засчитан не был. - Прим. авт.).

Отметим, что победы Мокляка и Мелентьева были вовсе не случайными. Оба были опытными летчиками и явно не робкого десятка, кроме того, Мокляку, просто необходимо было совершить подвиг для того, что бы искупить свой проступок, связанный с полетом на У-2. Героическими действиями звена Мокляка был сорван первый налет румынских бомбардировщиков, что во многом предопределило успех всего начавшегося сражения.

Румынские истребители из 59-й истребительной эскадрильи появились над Болгарийкой уже после избиения звена бомбардировщиков и сразу же подверглись атаке советских истребителей: "Наши группы были атакованы врагом, последовало жестокое воздушное сражение. Сопровождаемые самолеты "Савойя" уже ушли на запад от Болграда, а патруль атаковали 3 истребителя И-16. Один из IAR-80 был прошит пулями, его пилот Георгий Постеука был ранен в голову, но другие пилоты смогли прикрыть его от следующих атак противника..."

Вот как рассказал про этот бой его непосредственный участник Георгий Постеука:

"Я включил двигатель. С 3:45 над нами начали проходить бомбардировщики. Наша миссия состояла в том, чтобы их сопровождать. После взлета было очень трудно собраться, потому что было еще темно и мы не видели друг друга. После сбора направились на восток. Только когда мы вошли в Бессарабию, я понял, что в тот момент мы могли встретиться с русскими. В Болграде я увидел самолет, который горел (после этого я узнал, что это был сбитый "Бленхейм" капитана Корнелиу Батэкуи). Бомбардировщики были атакованы и один из них, подбитый, стремительно пошел к земле. Момент был впечатляющим. Мы вошли в область действия зенитной артиллерии. После чего я услышал голос по радио: "Внимание, вправо, вверх, большевики..."

Прямо по курсу появились черные точки. Мы вступили в бой с русскими истребителями на встречном курсе. Я, как и другие, открыл огонь и атаковал их, эти атаки повторялись еще 2 или раза, пока не услышал в наушниках: "Все, бомбардировщиков рядом нет". И тут мы были атакованы сзади...

Я был ранен в тот момент, когда пытался защитить командира эскадрильи, ведущего патруля.. Я думал, что подбит. В самолете запахло гарью. Я сразу решил, что лучше умру, но не покину самолет. По пути домой, на самолете, пробитом пулями, я чувствовал, как горячая кровь стекала по спине.

Битва была настолько ожесточенной, что я не ощущал боли... Позже, в больнице, мне стало страшно. Я никогда не забуду того боя".