Через два года разгорелся вооруженный конфликт из-за территориальных претензий Индонезии к Малайзии. 23 декабря 1964 г. 45-я эскадрилья начала операцию «Бёрдсонг», атаковав партизан, которые проникли на территорию Малайзии. 26 числа по позициям противника был нанесен ракетный удар. Затягивание конфликта привело к необходимости ротации бомбардировщиков. Поочередно на Дальний Восток стали прибывать различные подразделения из состава ASW, находившиеся в районе боевых действий по три месяца. Конфликт завершился только 11 августа 1966 г., так что бомбардировщики 32-й, 73-й и 249-й эскадрилий успели получить боевой опыт. Дальневосточное присутствие «Канберр» завершилось в начале 1970 г. расформированием 45-й и 81-й эскадрилий.
История этого самолета не ограничивается его созданием и эксплуатацией в Соединенном Королевстве. Британия экспортировала «Канберры» в 12 стран мира (Аргентина, Венесуэла, Новая Зеландия, Индия, Перу, Родезия, ФРГ, Франция, Швеция, Эквадор, Эфиопия, ЮАР), а их лицензионный выпуск был развернут в США и Австралии. Разлетевшиеся по планете «Канберры» приняли участие в многочисленных региональных конфликтах, включая вьетнамскую войну. Однако производство и применение легендарного самолета за пределами туманного Альбиона – тема не только очень интересная, но и объемная, никак не умещающаяся в одну статью. Она будет раскрыта в следующих публикациях журнала.
А пока хотелось бы сравнить творение Уильяма Питтера с аналогичными отечественными машинами – Ил-28 и Ту-14. При этом следует учитывать, что создававшие их конструкторские коллективы исходили из совершенно разных концепций. Питтер строил фактически реактивный «Москито», который справедливо считался одним из наиболее успешных проектов британского авиапрома времен Второй мировой войны. Как и на поршневом предшественнике, на «Канберре» в жертву высоким летно-тех- ническим характеристикам были принесены оборонительное вооружение, защита экипажа, его комфорт, целевое оборудование. Советские конструкторы опирались на собственный опыт, полученный в годы Великой Отечественной. Оборонительное вооружение, бронирование рабочих мест экипажа (например, на Ил-28 оно имело массу 454 кг), максимальное насыщение бомбардировщиков современным оборудованием для всепогодного и круглосуточного применения ставились выше дальности, потолка и маневренности. Столь разные подходы к проектированию не могли не сказаться на целом ряде характеристик самолетов, что хорошо видно из данных, приведенных в таблице на чертежной вкладке.
Сравнивать реальный ударный потенциал «Канберры» и советских машин довольно трудно. Особенно это касается Ту-14, основным назначением которого стало торпедометание, ведь такое «амплуа» британскому самолету не досталось вовсе. Арсенал поздних модификаций детища Питтера пополнили пушки и неуправляемые (а В. 15 – и управляемые) ракеты. Однако низковысотное использование «Канберры» над полем боя в условиях европейского ТВД выглядит весьма проблематичным в силу абсолютной незащищенности ни экипажа, ни самолета в целом. И здесь Ил-28 явно получал преимущество. Кроме того, благодаря лучшему составу оборудования он обладал большей эффективностью применения бомбового вооружения. По воспоминаниям советских ветеранов, при хорошей натренированности экипажей точность бомбометания с высоты 10 км могла быть и 30 м. Англичане пишут, что для «Канберры» этот показатель обычно составлял 200- 300 м – по советской системе оценивания это максимум «на четверку».
Невысокую боевую эффективность «Канберры» при использовании обычных бомб подтверждает и ее применение в региональных конфликтах. Практически повсеместно самолеты действовали или при очень слабой ПВО, или при ее полном отсутствии, но говорить об огромном ущербе, нанесенном ими противнику, не приходится. Причем на это указывают сами британцы. Но вот если оценивать «Канберру» как носитель ядерного оружия, то надо признать, что до насыщения советской ПВО сверхзвуковыми перехватчиками и ЗРК она представляла серьезную угрозу. Лишним подтверждением тому служит вояж оснащенного разведо- борудованием бомбардировщика к Капустину Яру – объекту сверхсекретному, хорошо охраняемому, да к тому же находившемуся в глубине советской территории.