Авиация и Время 2014 2

Не трудно представить, как холодно, голодно жилось многочисленной семье Ивана Доли. К тому же сам он очень плохо переносил сибирские морозы и постоянно болел. Было решено сменить климат и перебраться на родину предков. В Украине в то время свирепствовал голод, но как только в 1934 г. ситуация немного улучшилась, семья продала дом в Шаровке и отправилась в дальнюю дорогу. Обосновались они в с. Михайловка Запорожской области.

Едва Марии исполнилось 14, не окончив школу-семилетку, она пошла работать. За пару лет сменила несколько профессий, вначале была счетоводом-кассиром в фотоателье, потом бухгалтером, помощником корректора в районной газете «Шляхом Сталина». В те годы Страна Советов переживала настоящий бум увлечения авиацией, и когда в Михайловке открылась планерная школа, шестнадцатилетняя Долина пошла записываться. Весила она всего 48 кг, но медкомиссию прошла без замечаний, сказалась сибирская закалка. Закончив планерную школу с отличием, Мария намеревалась продолжить учебу в Мелитопольском аэроклубе. Но воспротивились родители, ведь семья лишалась, хоть и малолетней, но все же кормилицы. Уговорил родных инструктор, сказав, что у Маруси настоящий летчицкий талант.

М. Долина (слева) и учлет К. Винниченко. Днепропетровск, 1940 г.

Мария так увлеклась новой жизнью, полетами, что даже не замечала бытовых неудобств. Денег не было, один раз в день можно было поесть за казенный счет. Снимать жилье она не могла, летом жила в каком-то самолетном ящике на аэродроме, зимой нанималась прислугой у зажиточных хозяев. Мария была единственной девушкой среди 14 парней-курсантов и старалась ни в чем им не уступать. Летала она очень хорошо, заслуживая высокие оценки инструкторов. На выпускном вечере даже получила именные часы, комбинезон, шлемофон, пилотку и не могла нарадоваться этим подаркам. Долину направили летчиком-инструктором в Днепропетровский аэроклуб, но там выяснилось, что принять на работу не могут, т. к. ей лишь 17 с половиной лет, а инструктор должен быть совершеннолетним, ибо отвечает за жизни курсантов и матчасть. Она буквально взмолилась, и начальство пошло на нарушение, приписав в документах два лишних года. Позже Мария окончила Херсонскую военную авиашколу Осоавиахима, работала в аэроклубе Никополя. Получала уже 230 рублей, немалые по тем временам деньги, что позволило снимать комнату. Подготовила 44 пилота, два из которых дослужились до генералов. И вдруг война…

Июль 41-го. В Никополе — бомбежки, эвакуация, немецкие танки в 80 км от города. Аэроклубовский аэродром уцелел, а на нем — новые УТ-1, две бензоцистерны с горючим. Не оставлять же это добро противнику, но что с ним делать… И тут приземляются летчики из отступавшей 66-й истребительной дивизии. Долина, старшая на аэродроме, бросилась к комдиву п-ку Старостенко с просьбой взять аэроклубовцев с собой вместе с самолетами. Он долго не соглашался, потом поставил условие: поджечь ангары, взорвать горючее и перелететь ночью к новому месту расположения за Днепр, в Каменку. Мария ночью никогда не летала, но успешно выполнила это задание.

Вскоре ей присвоили первое воинское звание младшего лейтенанта и зачислили в 296-й ИАП летчиком связного самолета У-2. В составе этого авиаполка Долина прошла хорошую военную школу, выполнила более 200 боевых заданий, доставляя частям Южного фронта пакеты с документами, почту, медикаменты. Она стала осваивать И-16, намереваясь перейти в истребители. Но встреча с Героем Советского Союза Мариной Расковой круто изменила ее фронтовую судьбу. По заданию Сталина та формировала первую в истории авиации женскую авиадивизию.

Долина получила приказ прибыть в Энгельскую летную школу под Саратовом, где приступить к освоению бомбардировщика Су-2. В ее активе был уже значительный профессиональный опыт, как-никак 1300 ч налета. К тому же в формируемом 587-м бомбардировочном полку Мария оказалась одной из двух «обстрелянных» летчиц, остальные ее коллеги были набраны в тылу. Попав с фронта в тыловой Энгельс, она не долго смогла выдержать рутину учебы (строевая, уставы, лекции, конспекты) и решилась на побег. На станции ее задержал патруль, что грозило трибуналом, но все ограничилось «промыванием мозгов» на ковре у Расковой и в политотделе.