АВЛУГА

В один из душных июльских вечеров на полевом аэродроме двое курсантов в сумерках направились в сторону стоянок самолетов. Может они шли в караулку, может в парашютку, может что в самолете забыли, а может за водкой собрались в ближайшую деревню. Сайгак почувствовал добычу и, труся позади метрах в тридцати, начал в сумерках выслеживать нарушителей. Курсанты почувствовали погоню и замедлили шаг. Сайгак заволновался и остановился метрах в десяти от своих жертв. Курсант покрупнее ростом и погрубее голосом остановился, закурил и, обращаясь к звездам, громко сказал: «А не врезать ли нам по сайгачьей морде?!», и все так же глядя в пространство, сделал два резких шага в сторону оторопевшего Сайгака.

Бедного капитана сорвало с места, он прибежал в комнату командира отряда и, шлепая трясущимися губами о мясистый нос, начал жаловаться опешившему командиру на бандитов, алкоголиков и хамов в летной форме.

Командир терпеливо выслушал претензии, как мог успокоил капитана, а на следующий день отправил начальнику училища депешу с просьбой убрать Сайгака с аэродрома во избежание разлагающего влияния на курсантов.

РЕЧКА ТАНАБЕРГЕН.

 По степи, петляя среди пологих невысоких холмов, то пропадая в зарослях камыша, то разливаясь неглубокими озерцами бежит речка. Вода в ней чистая, родниковая. Там, где дно выстелено желтым песком, веселая вода играет на нем солнечными бликами. Водоросли вытягивают по течению длинные зеленые ленты. Камыш беззаботно шуршит жесткими листьями в ответ на приставания степного ветерка.

Идиллическое место. Райская красота и безмятежность. Вот, только имя у речки странное. Вроде бы казахское по звучанию. Но такое русское по смыслу, присвоенное речке в отместку неведомому негру, если не полениться и прочитать название наоборот.

РЫБАКИ.

 В один из знойных июльских выходных трое курсантов задумали сходить половить рыбу в протекающей неподалеку от полевого аэродрома речке. Снасть купили заранее в магазине спорттоваров. Червей копать не стали, решили рыбу удивить хлебным мякишем. В незамутненных степных речках пищи рыбе предостаточно. Тут тебе и мотыль и личинки и даже пиявки. Но, вдруг, ей мясная пища надоела и простого хлебушка хочется?

Час с небольшим пешего перехода и друзья достигли цели короткого путешествия. Красноперок, снующих среди водорослей видно в изобилии даже невооруженным глазом. Лов начался немедленно. Но начался он в основном с человеческой стороны. Рыба энтузиазма в ловле и интереса к хлебу особенно не проявляла.

– Сволочи зажравшиеся, – ворчали рыбаки.

Обиженная рыба вообще перестала обращать внимание на непрошеных визитеров.

Солнце поднялось выше и начало ощутимо припекать шеи и спины.

– Может ну ее, рыбалку, просто искупаемся да обратно пойдем?

Предложение приняли единогласно, разделись догола и залезли в прохладную прозрачную воду. Кайф! Сверху тонкий-тонкий слой теплой воды, вся толща прохладная, а у самого дна, подпитываемые родниками стелются пятна ледяной воды, будто и не июль на дворе и речка не в метр глубиной.

В конце концов, купаться тоже надоело.

– Давайте еще половим с полчасика. Если клева не будет совсем, ополоснемся и уходим, – предложил самый серьезный из рыбаков Олежка Фадин.

Трое рыбаков, не одеваясь, закинули удочки в надежде на проснувшееся рыбье самосознание.

Рыба по-прежнему игнорировала белый мякиш.

– Эк, мы тут в три удилища ловим! – пошутил один из рыбаков.

Легко родилась рифма.

– Мы ловили в три буя,

– Не поймали ничего.

Отдохнувшие, загоревшие, курсанты съели наживку, запили водой из речки и отправились обратно.

ТРИПТИХ.

 На аэродроме Хлебодаровка вдоль курсантских казарм проходит недлинная, но красивая аллея. К сожалению, один конец аллеи упирается в большой деревянный сортир на десять персон. Сортир вещь нужная, но недостаточно эстетичная. Вот и решили совместить приятное с полезным и закрыть вид на сортир большими щитами с наглядной агитацией.

Целый выходной бригада художников из числа курсантов трудилась над сколачиванием щитов и росписью их самолетами на фоне закатного неба. Центральный самый большой щит нес на себе главную смысловую нагрузку. На фоне бордового заката и звездного неба пламенели слова Жуковского о том, что человеку суждено полететь, опираясь не на силу мускулов, а лишь на силу разума. С двух сторон справедливость мысли дедушки русской авиации подкрепляли изображения самолетов Як-18Т с бортовыми номерами 44809 и 44915.