Авраам Линкольн

Эта «атака Пикетта» (по имени одного из возглавлявших её генералов) войдёт в учебники, будет увековечена в романах и кинофильмах. Уильям Фолкнер напишет: «Для каждого четырнадцатилетнего подростка-южанина не однажды, а когда бы он ни пожелал, наступает минута, когда ещё не пробило два часа в тот июльский день 1863 года: дивизии за изгородью наготове, пушки, укрытые в лесу, наведены, свёрнутые знамёна распущены, чтобы сразу взвиться, и сам Пикетт в своём завитом парике с длинными напомаженными локонами, в одной руке шляпа, в другой шпага, стоит, глядя на гребень холма, и ждёт команды — и всё сейчас на весах, это ещё не произошло, даже не началось, и не только не началось, но ещё есть время не начинать… и всё же оно начнётся, мы все знаем это, мы слишком далеко зашли и слишком много поставили на карту, в эту минуту даже и четырнадцатилетний подросток, не задумываясь, скажет: „Вот сейчас. Быть может, как раз сейчас“, — когда можно столько потерять или столько выиграть — Пенсильванию, Мэриленд, весь мир; и золотой купол самого Вашингтона увенчает безумную, немыслимую победу, отчаянную игру на ставку двухлетней давности»^{638}.

Редеющие линии южан дошли под огнём до укреплений федералов, до каменных изгородей и залпов в упор, но на большее их сил не хватило. Пикетт вернулся, потеряв убитыми и ранеными больше половины своих подчинённых, в том числе всех полковых и бригадных командиров: «Генерал Ли, у меня больше нет дивизии»^{639}.

К четырём часам пополудни 3 июля 1863 года в миле к югу от Геттисберга, штат Пенсильвания, была пройдена «высшая точка прилива Конфедерации». Ли потерял треть своей армии и приказал отходить.

День независимости 4 июля Линкольн встретил в телеграфном офисе. В десять утра он прямо оттуда разослал по всей стране пресс-релиз, ставший лучшим поздравлением сторонников единой страны:

«Новости из армии „Потомак“, поступившие к 10 вечера 3 июля, покрывают её великой славой. Это обещает успех всему делу Союза. Почтим память павших храбрецов и всемерно возблагодарим Того, чья воля (а не наша!) да исполнится всегда»^{640}.

Не вовремя всплывшему у границ Союза вице-президенту Конфедерации Стивенсу с его мирными инициативами было сдержанно указано на дверь. Кабинет сообща решил, что появление в Вашингтоне вице-президента непризнанной страны неприемлемо, ибо и без того достаточно способов поддерживать сношения между Соединёнными Штатами и мятежниками^{641}.

Через несколько дней после вдохновляющих новостей из Геттисберга пришли вести о ещё одной победе, одержанной как раз в праздник. После почти полуторамесячной осады генерал Грант принудил «неприступный» Виксберг с его тридцатитысячным гарнизоном к безоговорочной капитуляции. Вскоре солдаты Союза раздавали оголодавшим горожанам продукты из захваченных лавок ненавистных спекулянтов («Эй, мятежники! Угощайтесь!»). С июля 1863 года Конфедерация была разрезана на две части полностью взятой северянами под контроль Миссисипи. Линкольн увидел в этом что-то эпическое: «Отец вод вновь беспрепятственно катит свои волны до самого моря» — и назвал кампанию Гранта «одной из самых блестящих в мире»^{642}.

К той же знаменательной дате, только как-то непразднично, незаметно и неспешно, без громких кровопролитных сражений, одними маршами и манёврами, генерал Роузкранс выдавил армию конфедератов из штата Теннесси и подошёл к границам Джорджии и Алабамы, «сердцевины» мятежного Юга.

В какой-то момент Аврааму показалось, что с мятежом уже покончено. Нужно лишь догнать, атаковать и пленить деморализованную армию противника.

Этого не случилось. Мид и его генералы, хотя и отведали вкус большой победы, не сочли возможным атаковать южан, не будучи уверены в успехе. Армия потеряла четверть личного состава, Ли отгородился сильными полевыми укреплениями, а фальшивый дезертир из стана южан признался, что их армия преисполнена воинственного духа и жаждет схватки.

Четырнадцатого июля в Вашингтоне узнали, что армия Ли ушла, не преследуемая федералами. Уэллс записал в дневнике: «Всего только раз или два я видел президента столь же расстроенным и разочарованным». Сам Линкольн говорил: «Мы вложили столько труда, чтобы взрастить этот богатый урожай, но когда он созрел, мы не убрали его». Халлек сообщил Миду о недовольстве президента, и он тут же подал прошение об отставке. Линкольн отставку не принял, но написал генералу полное горечи письмо, в котором упрекал в упущенной «золотой возможности» закончить войну, а потом, выговорившись на бумаге, письмо не отправил. Наоборот, уже 15 июля президент объявил о Дне благодарения и молитвы в ознаменование одержанных побед. Ещё через несколько дней он даже напевал «куплеты генерала Ли» собственного сочинения: