Авраам Линкольн

Авторы призывали весь народ «воздержаться в этот день от своих обычных мирских занятий и провести служения в установленных местах общественных собраний и в своих домах, соблюдая себя в святости для Господа и посвящая день смиренному исполнению религиозных обязанностей»^{626}.

Джефферсон Дэвис также объявил «День смирения и молитвы» — 27 марта. Но он говорил совсем о другом — «призывал Бога на свою сторону», говорил Всевышнему, что надо делать: «Пусть Господь снова проучит наших врагов, окруживших нас со всех сторон и жаждущих нашего уничтожения, ибо „не сильным достаётся победа“, но тем, кого Он хочет возвеличить. Снова враг, громко хвастаясь силой, своими воинами и броненосцами, грозит подчинить нас, снова строит зловещие планы, намереваясь в наших собственных домах, у наших очагов превратить наших слуг и наших служанок в объект своих безнравственных намерений»^{627}.

Помолясь, нация начинала летнюю кампанию 1863 года. Три главные армии северян: на Миссисипи — генерала Гранта, в Теннесси — генерала Роузкранса, в Вирджинии — генерала Хукера (на него Линкольн возлагал главные надежды) должны были наступать на Юг.

Хукер начинал там же, где в конце минувшего года начинал Бёрнсайд. Однако он учёл уроки неудач предшественника и при планировании операции принял во внимание советы Линкольна. Имея огромную армию, почти вдвое превосходившую по численности ту, что смог подготовить к весенне-летней кампании Роберт Ли, Хукер решил ударить сразу в нескольких местах. В конце апреля он разделил свои силы. Меньшая их часть оставалась у печальной памяти позиций близ Фредериксберга для вспомогательного удара, а с большей генерал переправился выше по реке. Густые колонны федеральных войск и сотни артиллерийских орудий потянулись через гигантский старый лес, именуемый «Глушь» («Wilderness»), чтобы обойти с фланга хорошо укреплённые позиции южан у Фредериксберга.

Ли, обнаружив обход, также разделил армию и с большей её частью бросился на перехват противника. 1 мая 1863 года главные силы сошлись в бою почти у самой окраины «Глуши», неподалёку от усадьбы Чанселорсвилл, давшей название сражению.

Первый день не принёс никому успеха: Хукер поосторожничал — оттянул войска на оборонительные позиции на окраине десантам, за засеками, вырыв окопы, ждал новых атак уступающих в численности сил конфедератов.

Решающие события произошли 2 мая. Ли пошёл против всех военных законов и ещё раз разделил свои главные силы. Его лучший генерал Джексон «Каменная стена» обошёл неподвижную позицию Хукера по дальним лесным тропам и обрушился на неё с тыла, со стороны палаточных лагерей. Северяне сели ужинать, как вдруг из колючих зарослей выскочили толпы южан в изодранной серой униформе. Началась паника, и к ночи весь правый фланг армии Хукера был смят.

Хукер совсем забыл о своём численном превосходстве. На следующий день он начал медленно отходить, пытаясь выстроить новую оборонительную линию. Его надежды были на то, что Ли увязнет в его обороне, а тем временем оставленные у Фредериксберга дивизии прорвут заслоны и выйдут южанам в тыл. Но прорыва не случилось. Пассивность Хукера позвонила Ли ещё раз разделить свои войска. Он успел перебросить нужные резервы обратно к Фредериксбергу, отбиться там и вернуть части к Чанселорсвиллу. Напрасно генералы просили Хукера начать наступление. «Драчун Джо» потом признался: «Я и сам потерял веру в Джо Хукера». Он приказал отводить войска обратно за реку. Триумфатор Ли въехал на пепелище Чанселорсвилла.

С какой жаждой Линкольн ждал известий с поля боя! Все дни сражения он проводил в телеграфном офисе, бомбардируя штаб армии «Потомак» запросами: «Где генерал Хукер?», «Где генерал Седжвик?», «Где Стоунман?», «Правда ли, что противник снова занял высоты у Фредериксберга?»