Аврора

Бадим кивает, у него сияют глаза.

– Молодец! Ты это сможешь. Еще и нас научишь.

– Научу.

Когда она это говорит, желудок у нее связывается узлом. Невыносимое солнце, головокружительное небо, тошнота от страха – как с этим справиться? Как вообще ходить под таким небом, на таких слабых ногах, с таким боязливым сердцем? Бадим кладет руку ей на плечи и заглядывает в лицо, она прижимается им к его коленям и плачет. Он уже так стар и так быстро стареет, буквально на глазах. Она не сможет его потерять, она этого не выдержит, поэтому боится, и страх ее огромен и не поддается контролю.

* * *

Китайцы предоставили Фрее новые сапоги до колен, которые полностью отвечали ее пожеланиям. Они принимали сигналы из ее нервной системы и переводили их в движения ходьбы, не отличавшиеся от тех, что она совершала бы, если бы чувствовала свои ноги. Почти как если бы в сапоги передавались ее собственные ощущения, хотя на самом деле ступни оставались такими же бесчувственными, какими раньше была обувь. К такому переключению требовалось немного привыкнуть, но в любом случае это было предпочтительнее, чем спотыкаться и падать, или толкать ходунки, или размахивать костылями. И вот она шагает в своих новых сапогах. И даже почти привыкла к причудливой легкости 1 g земной гравитации.

* * *

Им предлагают отправить делегацию на какую-то конференцию о звездолетах, и Арам с Бадимом спрашивают Фрею, не желает ли она к ним присоединиться. Они выглядят озабоченными, словно не уверены, что она справится, но она сейчас, как это часто случалось и на корабле, видит, что они хотят использовать ее как некую замену Деви или как церемониальную фигуру, некое лицо группы. Также она понимает, что Бадим чувствует, будто обязан ей это предложить, даже если не считает, что ее участие было бы хорошей идеей.

– Да, – отвечает она недовольно, и вскоре они летят в Северную Америку, группой из двадцати двух человек, выбранных в неловкой, рассеянной манере, не как они обычно выбирали у себя в городах. Они растерянны, не вполне понимают, как теперь принимать решения, они уже не в своем мире и не знают, что делать. Возможно, раньше корабль управлял их собраниями в большей мере, чем они думали, – кто знает? Однако теперь они находились в смятении.

Поглядывая время от времени из маленького окошка ракетоплана, Фрея видит раскинувшийся внизу огромный голубой мир. Сейчас, как ей сообщили, под ними находился Северный Ледовитый океан. Земля – это, несомненно, водный мир, и этим она мало отличалась от Авроры. Пожалуй, это лишь усиливало ее страх – страх перед темой встречи, куда они направлялись, учитывая, что говорили о них лица с экранов, учитывая все, что с ними произошло. Их китайские хозяева пообещали, что их вернут обратно к их товарищам в любой момент, как только они пожелают. Им пообещали, что никого не разлучат, если только они сами не будут этого хотеть. Теперь они – граждане мира, говорят китайцы, то есть и граждане Китая в том числе, и имеют полное право следовать туда, куда пожелают сами, и делать то, что пожелают сами. Китайцы предлагают им постоянное жилье и работу, какой они захотят заниматься. Понять китайцев трудно – и непонятно, почему они все это делают для звездных путников, но принимая во внимание ругань, льющуюся с экранов, народу звездолета остается только радоваться этому. Даже если они пешки в какой-то неведомой или незримой игре, это лучше, чем находиться среди потоков ненависти и презрения.

Бадим выглядит уставшим, Фрея жалеет, что он не остался в Пекине, но он отказался – ему хочется быть здесь и помогать ей. Кобальтовый блеск Арктики подмигивает изогнутыми белыми линиями волн, тянущихся внизу от горизонта к горизонту. Они, по ощущениям, летят очень медленно, хотя им и сообщили, что самолет движется как минимум в шесть раз быстрее, чем поезд из Гонконга в Пекин, – только сейчас они, конечно, в двадцати километрах, а не в двадцати метрах над Землей. Они видят настолько далеко вдаль, что горизонт выглядит слегка изогнутым и планета снова кажется шаром. Смещаясь на юг, они видят настоящую Гренландию слева, она не вся в зелени, как они слышали, а скорее являет собой край черных гор, окруженный морем. Причем море в основном покрыто белым льдом, но во многих местах оттаяло, и в этих участках виднеется небесно-синяя вода. Сочетание всего этого не так-то просто постичь. Еще южнее, над восточным побережьем Северной Америки, изрезанным глубокими голубыми заливами, кажется, будто на суше ничего нет. Но когда они начинают опускаться, строения возникают перед ними в большом количестве, словно это яркие кукольные домики. Вскоре их ракетоплан садится на площадке рядом с лесом серебристых небоскребов.