Аврора и Сократ

— Полетит, — успокоил её папа. — Сейчас он приступит к долгому и плавному разбегу. Сократик, выбирайся из-под пальто!

— Мамы нет, — сказал Сократ.

— Нет, она есть. Она внутри вон того самолёта, — объяснил ему папа. — Сейчас, Сократик, ты увидишь кое-что особенное.

После этого он умолк: самолёт катился по дорожке всё быстрее и быстрее, и в его разбеге было что-то торжественное. Он гремел вдали, и вот он уже не на земле, он над горизонтом и держит курс прямо в небо.

Все трое стояли тихо, пока самолёт не стал совсем как игрушечный, а под конец он превратился в точку, и в этой точке сидела мама.

— Вот так, — сказал наконец папа. — Авророчка, да что же это я, ты вся замёрзла! Побежали, спрячемся в машине!

Но, когда Аврора села в машину, теплее не стало. Внутри царил ледяной холод, машина за это время заметно остыла. «Что ж тут поделаешь», — подумала Аврора. Она всё пыталась представить себе, что чувствует мама там, наверху, в воздухе, и ещё она не могла представить себе: вот сейчас они приедут домой, а мамы там не будет. Её словно вообще нет. А ведь раньше она всегда была с ними, даже когда сидела у себя в конторе на работе. Потому что Аврора всё время знала: вот она только что из дома вышла или вот она очень скоро придёт на обед. Но теперь всё переменилось. Мама не придёт домой ни на обед, ни сегодня вечером, ни завтра вечером, ни послезавтра, и папа не побежит за ней утром с пакетом бутербродов или другими вещами, которые она забыла.

Они уже вошли в свой коридор на десятом этаже, а Аврора всё порывалась обернуться назад.

И тогда папа сказал:

— Давайте прогуляемся по нашему дому?

— И исследуем все его длинные коридоры? — спросила Аврора.

Папа уже говорил ей раньше, что их здание — это целый мир. За бесконечной вереницей дверей везде жили люди, и она знала многих из них, хотя далеко не всех. Ведь квартиры освобождались, и в них всё время кто-то въезжал. Сократ бежал впереди. По таким длинным и ровным коридорам нельзя ходить медленно. Их прогулка была отличной, но, когда они поднялись на двенадцатый этаж и Сократ опять начал набирать скорость, он вдруг споткнулся о придверный коврик и растянулся на полу во весь рост. Мальчик так разозлился на коврик, что заорал изо всех сил. На шум открылась ближайшая дверь, и на её пороге появилась дама в цветастом переднике, которая сказала:

— Ой, как неудачно! Неужели ты упал и расшибся?

— Да, — деловито ответил Сократ.

— Хочешь я угощу тебя коврижкой? Настоящей медовой голландской коврижкой?

— Вы, право, простите нас, — вмешался в их разговор папа. — Понимаете, мы только что проводили маму в аэропорт, а потом решили прогуляться по нашему корпусу.

— Может, тогда вы тоже попробуете медовую голландскую коврижку? — предложила дама.

— Как странно, что вы предлагаете нам именно их, — сказал папа. — Дело в том, что все мы едем в Голландию. Сегодня уехала моя жена, а мы втроём отправимся туда же — только через несколько недель.

— Вот как? — удивилась дама. — Вы в самом деле едете в Голландию? Тогда вы обязательно должны зайти ко мне. Понимаете, я ведь как раз оттуда, мой муж — норвежец, но часть моего сердца принадлежит Голландии. Да, я ужасно люблю Норвегию и останусь в ней на всю жизнь, но иногда я всё же тоскую по родине. Заходите, я обо всём вам расскажу!

Аврора заглянула внутрь. На стенах квартиры висело множество картин, а на полках стояли любопытнейшие стеклянные вещицы.

— Вы будете там праздновать Рождество? — спросила дама. — Ах, боже мой, вам бы попасть в Голландию… Вы знаете, что делают в этот день дети? Они ставят свои сапожки вокруг печки и кладут в них немного сена, а потом идут и ложатся по кроваткам, и, пока дети спят, к ним приходит святой Николай и кладёт в сапожки подарки.

— Он вроде нашего домового? — спросила Аврора.

— Нет, совсем нет, — сказала дама. — Он — святой Николай. На нём красная шуба и высокий цилиндр, и он ездит по городу на белой лошади, а за лошадью идёт Чёрный Петер. У него за плечом два мешка — один с подарками, а другой пустой, в который он складывает непослушных детей. Но, честно говоря, этот мешок всегда пустой.

— Ах, вот как! — воскликнула Аврора. Она почти обрадовалась, что пока ещё в Голландию не приехала, а до Рождества ещё далеко. Что-то в этой истории было для неё неприятное.

— А ну-ка снимайте обувь, — сказала дама Авроре и Сократу. — Так вам будет легче ходить по моим коврам. Извините, я на минуточку!

Она вышла на кухню, а потом они с папой долго разговаривали о картинах и других занятных вещах, а под конец папа сказал:

— Спасибо вам за всё, — и они собрались идти. Но, когда Аврора просунула свою ногу в сапог, она почувствовала что-то внутри.

— Что-то упало в сапог, — сказала она.

— Ну, это, наверное, святой Николай всё-таки зашёл к нам, — сказала дама. — И как только ему удалось заехать верхом на двенадцатый этаж нашего корпуса? Или, может, это Чёрный Петер стоит внизу и держит под уздцы его лошадь? Вполне может быть.

Аврора обнаружила в сапоге игрушечную ветряную мельницу, а Сократ в своём — деревянную подковку.