Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)

В конце концов Ро плюнула на все, размотала свою ларипетру, и та послушно блеснула фонариком, моментально вытащивший голову из-под крыла Какадук влез хозяйке на плечо (она, морщась, пересадила его на левое, здоровое), и отправилась искать библиотеку и Фаррела Вайда в ней. Протирая слипающиеся глаза и безуспешно унимая дрожь, безумно мечтая, чтоб тело унялось и можно было свалиться и заснуть.

Что за парадокс.

Обиталище Тиль Эйдан было похоже на свою хозяйку: полное разных разностей, хаоса цветов и книг в неожиданных местах, прикрепленных к стенам записок и карточек, а еще почему-то… домашних туфель. Ро с удовольствием влезла в первые же попавшиеся, и сразу уровень жизни подскочил кверху.

И бесконечные лестницы всюду. Добраться до библиотеки оказалось нетрудно. Достаточно было идти вперед, вверх и искать полосу света. Ро толкнула дверь и увидела в первую очередь «нареченного»: дознаватель сидел за массивным столом, пялился на разложенные педантично (совсем не по-Тильдиному) бумаги и выглядел растерянным. Поднял глаза на вошедшую Ро, заслонился ладонью от ударившего в лицо голубоватого света с ее кристалла на запястье.

— Не спится?

Аврора покачала головой и вошла. Замотала кристалл обратно и обхватила себя за плечи, пряча не проходящий озноб.

— Все в порядке… — соврала она беззаботно. — Но — что? Что ты вычитал?..

При чем тут кошмары и готовые материализоваться пикси, и побитое плечо, если… сейчас они совершенно точно узнают правду о Страннике и прочих беспорядках и смутах империи?

Фарр Вайд помассировал пальцами переносицу, отнял руку. И устало сообщил:

— Ты права — сын Лукреция Жан-Пьери и вправду женился на дочери Блэквинга и взял фамилию Джарлет. А его малолетний брат попал на рудники девятнадцать лет назад. И звали его Чак Жан-Пьери. Вот записи их школьных дел, которые оставил Эйдан, — и Фарр потряс первой стопкой бумаг. — Но если бы это было все. Здесь про причину нападения Жан-Пьери на Бассов — он не хотел, чтобы компас и далекозор не воссоединились.

— Да ты что!

Ро бросилась к столу. Но — увы — четкие ровные записи, кажущиеся идеальным французским, она разобрать не могла. Прочесть — на здоровье, понять — никак… Пальцы скользят, мозг кипит и — никакого результата.

— Расскажи, — потребовала девушка, взгромоздившись на стол — второго стула в библиотеке Тиль не наблюдалось.

Такая же захламленная, как и вся башня. Музей Тильда Эйдан собирается сделать — скажите, пожалуйста.

Неужели? Неужели ответы на все вопросы кто-то уже давно нашел, и они преспокойно все это время лежали вот тут в башне Тильды Эйдан?!. И именно чтобы скрыть ответы… Что в них такого опасного?.. Что Лукреций положил жизнь, чтобы никто не узнал о таинственном «tu peux venir»… А Звездочет был вынужден удрать?

Кажется, Фарр теперь не осуждает их. Ро перевела взгляд воспаленных глаз с бумаг на резко осунувшееся лицо дознавателя и вдруг поняла это смятенное молчание. Фарр засомневался в принципе в правомочности собственных действий и убеждений с самого начала. Во всем, ради чего жил. Думая, что защищает империю, не подставлял ли он ее тем самым под удар? Беспрекословно веря в предательство Лукреция Жан-Пьери — был ли прав? Преследуя его обиженных судьбой сыновей не становится ли преступником сам? Сердце Авроры защемило и она неожиданно провела ладонью по его щеке с проступившей щетиной. Со всей нежностью, на которую была способна.

— Управлять людьми — дело сложное. Даже собой… ой как непросто. Мне ли… — Ро неловко засмеялась, — не знать.

Он поймал ее взгляд. Своим. Растерянным донельзя. И самым человеческим из всех предыдущих. Когда люди не знают, что делать, они становятся самими собой. Они смотрят в твои глаза и отчаянно ищут поддержки. Потому что в себе у них таковой не осталось.

Будь благословен, если встретишься на их пути в тот момент и обнимешь. Аврора знала это не понаслышке. Она осторожно привлекла Фаррела Вайда в его черном костюме к себе и, похлопывая по спине, поглаживая по волосам, приговаривала:

— Все будет хорошо. Непременно. Мы разберемся. Вместе мы ведь… сила, правда?

И бормотала прочие глупости вроде тех, что он не так давно шептал ей в купальне. Мы можем стать кем-угодно, но в душе мы все равно дети, которые пугаются каждого шороха.

— Я буду рядом, Фарр. Я поддержу. Ты умный, ты найдешь решение.

Когда они уснули вот так в руках друг друга в единственном кресле башни Тильды Эйдан под побочным действием цитрусовых зелий Квиллы Мель… кто знает?

Сон приходит, когда исчезает беспокойство. А от беспокойств могут исцелить объятия.

____________________

Ро проснулась от того, что ее куда-то укладывали. Тут же задрожала, взбрыкнула всеми конечностями, попыталась защититься, выставила запястье вперед…

— Заря, спокойно! Это всего лишь я.

Всего лишь Фарр. Пытался уложить на диванчике у стены. Утро. Библиотека Тиль. Горит и потрескивает камин. Аврора села и смущенно попыталась оправдаться:

— Мне привиделся медведь. Или Джарлет.

И ее передернуло, но девушка побыстрее уточнила:

— Так мы его пока не трогаем?