Автобиография

За выходные ускорился темп и произошли столкновения темпераментов. Майкл Хезелтайн задержал выпуск совместного документа министерства обороны и министерства торговли и промышленности по «Уэстленду». Содержание документа изменили, чтобы привлечь больше внимания к риску, связанному с предложением «Сикорски». Леон Бриттан был вне себя, но позволил предоставить документ на рассмотрение «E» (A). Это было ошибкой. Майкл сказал, что министр обороны Франции в выходные позвонил и предложил «Уэстленду» неопределенную субдоговорную работу по вертолету «Супер Пума» в том случае, если он не будет продан «Сикорски». В понедельник утренние газеты писали о баталиях между Майклом и Леоном.

Основной аргумент, выдвигаемый Майклом, заключался в том, что отношение европейцев к сделке с «Сикорски» подвергнет опасности будущее сотрудничество между «Уэстлендом» и европейскими оборонными фирмами. Но по-настоящему ловким трюком было заявление Майкла, что в результате рекомендаций национальных директоров по вооружениям два проектируемых европейских боевых вертолета – англо-итальянская и франко-немецкая модели – могут быть рационализированы, и тогда средства, сэкономленные на стоимости разработок, что для Британии может составить до 25 миллионов в течение последующих пяти лет, могут использоваться для дополнительной работы «Уэстленда». Это приведет к тому, что появятся новые вертолетные заказы от министерства обороны, которые смогут восполнить пробел в производстве.

Верил ли кто-либо, что можно сэкономить 25 миллионов или что их нужно было потратить именно так, было совершенно неважно. Оказалось, что для Майкла Хезелтайна не было проблемой соответствующим образом манипулировать закупочным бюджетом Министерства обороны и договорами с другими правительствами, чтобы обеспечить такое будущее этой скромной вертолетной компании, каким он сам предпочитал его видеть. Если Майкл раньше и обладал чувством меры, теперь оно бесследно исчезло.

На собрании «E» (A) 9 декабря сэр Джон Какни вернул нас с небес на землю: «Уэстленду» была необходима основательная реконструкция и улучшение производимой продукции, и совет директоров с ним во главе считал, что «Сикорски» для этого подходит больше всего. Чем дольше мы будем колебаться с решением, тем негативнее будет влияние на цену акций. Уэстлендский финансовый отчет должен быть опубликован 11 декабря, и у компании не будет уверенности в сбыте, если эта публикация будет отложена.

Большинство участников встречи были за то, чтобы отменить рекомендации национальных директоров по вооружениям, но вместо того, чтобы завершить обсуждение и на этой ноте подвести итог встрече, я дала Майклу Хезелтайну (и Леону Бриттану) разрешение в срочном порядке проанализировать возможность создания европейского пакета, который сможет наконец быть принят уэстлендским советом директоров. Если этого не произойдет и пакет, который мог бы быть рекомендован советом директоров, не будет составлен до 16 часов в пятницу 13 декабря, нам придется отвергнуть рекомендации национальных директоров по вооружениям.

На самом деле совет директоров «Уэстленда» не принял европейское предложение и дал рекомендацию в пользу «Сикорски» – «Фиат». Но теперь у Майкла появилась новая навязчивая идея, или, возможно, тактика. На встрече «E» (A) было признано, что у нас будет время до назначенного срока в пятницу провести еще одну встречу министров. Но решение созвать встречу, да и необходимости в ней, не было. Зачем? Члены совета директоров «Уэстленда» точно знали свои позиции: решать было им и держателям акций. Майкл попросил Джона Уэйкмана, чтобы я созвала еще одну встречу, сказав, что такова была конституционная необходимость при правлении кабинета. Так получилось, что сотрудники обзвонили участников, чтобы узнать, смогут ли они прийти на собрание, если оно состоится. Но это никоим образом не было созывом собрания, так как никакого собрания не было организовано. Однако это не возымело значения, так как с этого момента Майкл был убежден, что он стал жертвой интриги, в которой участвовало все больше и больше людей.

Новый поворот событий не заставил себя ждать. Без всякого предупреждения Майкл поднял вопрос об «Уэстленде» на заседании кабинета в четверг 12 декабря. Это спровоцировало короткое недружелюбное обсуждение, которое я прервала – ведь мы не могли продолжать обсуждение без документов (бумаг). Не было его и в повестке дня. То, что было там сказано, в полном виде не распространялось, но краткий отчет должен был быть разослан в протоколе. К сожалению, этого по недосмотру не случилось. Секретарь кабинета заметил ошибку сам и исправил ее без подсказки. Но Майкла Хезелтайна не устроила короткая запись – он жаловался, что его «протест «не был зафиксирован. В глазах Майкла ситуация накалялась.