Автобиография

В четверг 8 января я обсудила присланные мне предвыборные документы с Норманом и другими. Мы собрались дома у Алистэра Макэлпайна, чтобы не попадаться в поле зрения прессы, которая уже начала строить догадки по поводу даты выборов. Многие детали предвыборной кампании еще не были разработаны, но я в целом была согласна с предложениями. Тем не менее меня все время волновал один вопрос – вопрос о рекламе. За несколько месяцев до этого я спросила Тима Бэла, который работал со мной на предыдущих выборах, будет ли он снова участвовать. Я понимала, что он консультант у Саатчи. Но раскол между ними был намного сильнее, чем мне представлялось, и мое предложение осталось без ответа. Я могла бы настаивать, но это создало бы более серьезные проблемы с Норманом и Главным офисом. Как бы то ни было, я виделась с Тимом в обществе. В то время, в январе, я все еще надеялась, что Саатчи проявят политическую смекалку и творческое мышление, о котором мы знали из прошлого опыта.

Своей первоочередной задачей я считала декларацию. Брайен Гриффитс и Робин Харрис из Политической комиссии объединили предложения от различных министров и групп в одном документе. Мы обсуждали его в Чекерс в воскресенье 1 февраля. Там присутствовали Найджел Лоусон, Норман Теббит и Ник Ридли. На той стадии отсеивать различные предложения было так же важно, как и принимать их. Именно на этой встрече предложения по манифесту приобрели четкую форму.

Мы пришли к соглашению о включении задачи установить базовую ставку подоходного налога в 25 процентов и об исключении из декларации какого бы то ни было обязательства в отношении допущения переходного налога между супругами, которое было бы крайне дорогим, если воплотить его в жизнь, как описано в более ранней «Зеленой книге». Я распорядилась о продолжении работы по кандидатам на приватизацию – я хотела это ясно отобразить в декларации. Мы все согласились, что одной из жизненно важных областей для новых предложений манифеста станет образование. Должна существовать базовая программа, чтобы обеспечить обучение всех детей основным предметам. Должны существовать тесты с оценками или стандарты, по которым будут измеряться знания учеников. Все школы должны иметь бóльшую финансовую самостоятельность. Должна быть создана новая система финансирования на душу населения, которая, наряду с «открытым набором», будет означать, что успешные, популярные школы будут получать денежные льготы и смогут расширяться. Нужно дать больше власти директорам школ. Наконец (и это было спорно), школам над дать возможность подавать заявления на так называемый статус «прямого гранта», что открывало им путь к превращению в «независимые государственные школы» – эту фразу министерство образования и науки всячески старалось убрать из моих речей и заменить бюрократическим названием «школы, существующие с помощью гранта» – и таким образом оказаться вне контроля местных органов образования.

Другой областью радикальных предложений, рассматриваемых нами, было жилье. Основные идеи Ника Ридли, которые все в конце концов попали в декларацию, предлагали дать группам жильцов право формировать жилищные кооперативы, а индивидуальным жильцам – право передавать владение домом (квартирой) жилищной ассоциации или другому официальному учреждению – другими словами, менять домовладельцев. Мы также выступали за реформу местных жилищных счетов, направленную на то, чтобы препятствовать использованию арендной платы для субсидирования коммунальных фондов в то время, как она должна идти на обновление и ремонт.

К тому времени мы оказались под большим политическим давлением по вопросу здравоохранения и обсуждали на встречах, как на это давление отвечать. Норман Фаулер на Партийной конференции 1986 года установил определенные цели, в основе которых стояли особо выделяемые на увеличение количества некоторых видов операций средства. Это объявление было принято хорошо. Я не хотела добавлять здравоохранение в список областей, где мы выступали за значительные реформы, особенно потому, что еще не было проведено достаточно работы по этому вопросу. Я бы хотела, чтобы реформа была направлена в сторону уменьшения листов ожидания за счет того, что деньги следуют за пациентом, а не теряются в бюрократическом лабиринте Национальной службы здравоохранения (НСЗ). Но при этом огромное количество вопросов оставалось без ответа, поэтому я в конце концов исключила из декларации какие-либо значительные новые предложения по здравоохранению.

После встречи я написала в Кабинет министров, предлагая им выступить с предложениями, нуждающимися в утверждении новой политики, для воплощения в новом Парламенте. Для того чтобы собрать эти предложения в единое целое, я создала небольшую Комиссию по декларации под моим собственным руководством. Председателем стал Джон Макгрегор, главный секретарь казначейства, а остальными членами – Брайен Гриффитс, Стивет Шерберн, Робин Харрис и Джон О’Салливан, бывший помощник редактора «Таймс», который набросал черновик декларации.