Читаем Автобиография полностью

Конгрегация Твичелла – единственная его паства с тех пор, как он принял духовный сан, – пару недель назад отметила сороковую годовщину его вступления на эту кафедру. Джо пошел в армию капелланом в самом начале Гражданской войны. Он был молодым парнем, только что окончившим Йель и Йельскую богословскую семинарию. Он провел всю военную кампанию в потомакской армии. Когда он демобилизовался, та конгрегация, о которой я говорю, пригласила его, и он служит им с тех пор и всегда, к их удовольствию, – кроме одного случая.

Я нашел среди своих старых рукописей одну, которой, как я понимаю, года двадцать два. У нее есть заголовок, и она выглядит так, будто я предназначал ее в качестве журнальной статьи. Теперь я ясно вижу, почему так и не опубликовал ее. Она полна указаний на то, что источником моего вдохновения послужил случай с Твичеллом, произошедший приблизительно в то время и породивший для него ситуацию, которую он не забудет до самой смерти, а может, и после. Мне кажется, я вижу сквозь эту коварную статью свою попытку намекнуть на Твичелла и на эпизод с тем проповедником, которого встретил на улице, а также намекнуть на разнообразные вещи, которые приводили меня в ярость. А сейчас, читая эту старую статью, я понимаю, что тогда, вероятно, увидел, что мое искусство недостаточно изобретательно – мне не удалось спрятать Твичелла и тот эпизод, на который я намекал, – и любой в Хартфорде сможет прочесть между строк все, что я старался скрыть.

Я вставлю здесь эту древнюю статью, а затем подниму тот эпизод из биографии Джо.

Характер человека

Если говорить о человеке, то эта тема слишком обширна, чтобы трактовать ее в целом, поэтому сегодня я хочу обсудить всего лишь один-два аспекта. Я бы хотел рассмотреть следующее утверждение: человек не был создан для какой-либо полезной цели по той причине, что никогда таковой не служил; скорее всего, он даже не был создан намеренно и его развитие от устричной отмели до нынешнего состояния было, вероятно, предметом удивления и сожаления для Творца.

* * *

Поскольку история человека во всех климатах, во все века и во всех обстоятельствах представляет целые океаны и континенты доказательств того, что из всех существ, которые были созданы, он – самое отвратительное. Из всего выводка он единственный, кому присущ злой умысел. Это самый базовый из всех инстинктов, страстей, пороков – самый отталкивающий. Одно это ставит его ниже крыс, червей, трихинелл. Он – единственное существо, которое причиняет боль ради забавы, сознавая, что это именно боль. Но если кошка знает, что причиняет боль ради забавы, когда играет с перепуганной мышью, тогда мы должны сделать здесь исключение, тогда мы должны признать, что в одном аспекте человек является моральной ровней кошке. Все существа убивают – похоже, тут нет исключений, – но из всего списка человек единственный, кто убивает ради веселья, единственный, кто убивает из злобы, единственный, кто убивает из мести. Также во всем списке он – единственное существо, которое имеет грязные мысли.

Следует ли восхвалять его благородные качества, его кротость, его добродушие, его дружелюбие, его способность любить, его храбрость, его преданность, его терпение, его мужество, его благоразумие, разнообразные прелести и красоты его духа? Другие животные делят с ним все это, будучи, однако, свободны от черной злобы и червоточин его характера.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное