Автобиография одной итальянской семьи

В готовность пришли творческие силы модельеров, стремление к благополучию и к обретению новых символов и новой красоты, а стать платформой для всего этого был готов город под названием Милан. Кончилось тем, что, как и во Флоренции эпохи Возрождения, многие из нас быстро стали настоящими меценатами. Мы сотрудничали с театрами, музеями и другими учреждениями. Сейчас кажется нормальным, что стилист делает эскизы костюмов для каждого спектакля, но, когда впервые для балета театра Ла Скала такие эскизы сделал Джанни, это было новшеством.

Позволю себе небольшое отступление. Первое такое сотрудничество родилось совершенно случайно. В 1984 году к нам в бутик заглянул хореограф Жозеф Русильо и принялся болтать с нашим директором, всеми обожаемым Нунцио Паламарой, непревзойденным коммерсантом. Он был способен продать что угодно и кому угодно, причем так искусно, что мы откомандировывали его в бутики на Фобур-Сент-Оноре[36].

Короче, однажды Русильо вздохнул: «Вот если бы Версаче сделал эскизы для костюмов моего балета…» Я отправился к Нунцио и попросил его назначить встречу с Джанни. В успехе дела я не сомневался. Русильо получил приглашение на обед на виа дель Джезу, и так родился проект «Легенды об Иосифе». Этот балет был первым для Джанни на том пути, который впоследствии станет для него чем-то вроде параллельной карьеры. Здесь его творческий ресурс подпитывался очень мощно.

Однако вернемся к словам Альберони. Все, что происходило вокруг него, социолог наблюдал напрямую и очень внимательно. Вместе с женой, Розой Джаннеттой, он заглядывал и на модные показы. Быстрее нас он понял, что сейчас мы проходим через новый исторический период. Жаль, что ценности всего, что было создано в эти годы, наши политики не узнали и не оценили. Кроме Беттино Кракси, которого просила об этом его жена Анна, наша постоянная клиентка, носившая первые образцы наших изделий, и, несколькими годами позже Маттео Ренци[37], никто из первых министров Италии, не оценил нашу работу по достоинству.

В 1987 году супруга мэра, а впоследствии первая дама Франции Бернадетта Ширак наградила модельера Ги Лароша орденом Почетного легиона с такими словами: «Мэр и правительство сделали и будут делать все, что в их силах, чтобы знамя французской моды развевалось все выше и выше». А у нас же на эту тему царило полное или почти полное молчание.

Сейчас обычное дело, когда знаменитый стилист делает эскизы для спектакля, но когда впервые для балета театра Ла Скала такие эскизы сделал Джанни, это было новшеством.

Но все-таки хочу заметить, что наши предприятия и результаты на международном уровне имеют куда большую ценность, чем французские.

До того как появились сегодняшние марки одежды, погоду в моде делали негоцианты. Именно они, законодатели моды, решали, что продавать, кому и по какой цене. Джанни, который делал закупки для нашего магазина в Реджо, долгие годы находился по ту сторону баррикад. В тех кругах мы были знакомы со всеми, а с некоторыми даже дружили. Джанни был большим другом трех негоциантов: Дино, Марио и Диди. Диди с матерью владели легендарным бутиком, в который еще с шестидесятых годов захаживали сливки общества. Все они были геями, бойкими и развязными, и я прозвал их «квартетом Аве Мария». Не скрывали своей гомосексуальности только мой брат и Дино. Остальные, как и многие в то время, жили двойной жизнью: они были фиктивными мужьями с женами для декорации, что не делало их счастливыми. Диди, к примеру, кончил свои дни, бросившись с моста на автостраду.

В то время, когда нарождались магазины, торговавшие одной маркой продукции, в каждом городе был свой лидер, свой номер первый. На юге в Казерте это была семья Аговино, в Катании семья Прато, в Салерно семья Боджи и семья Капаза в Лечче. Они были родителями Эннио Капазы, стилиста, основавшего бренд Costume National, и Карло, тоже стилиста и предпринимателя, ныне президента Национального Дома моды.

На виа делла Спига, 20, Джовина Моретти по прозвищу Джо 20 марта 1980 года открыла первый магазин, торговавший только изделиями по эскизам Джанни Версаче. Этот бутик быстро стал местом сбора для всех модельеров, как для миланцев, так и для тех, кто бывал здесь проездом.