Автобиография одной итальянской семьи

Об этом периоде нельзя говорить, не коснувшись нашего соперничества с Армани. Вот уж воистину шикарный материал для журналистов в стране, которая обожает дерби, и не только спортивные: «Милан» и «Интер»[39], Коппи и Бартали[40], Рим и Милан и, само собой, Армани и Версаче. Говорили, что Армани одевал жен, а Версаче – любовниц. Или, выражаясь более грубо, ему доставались «монашки», а нам – «шлюхи». Наша подруга и клиентка Лала Спаньоль повторяла, что женщины в костюмах от Армани выглядят на десять лет старше, а в костюмах от Версаче – на десять лет моложе. Говорили, что женщины в платьях от Версаче бесстыдно выставляют себя напоказ, а женщины в платьях от Армани деликатно скрывают себя за одеждой. В этом журналистском фольклоре, несомненно, присутствовала доля истины, сдобренная язвительными шуточками и с той, и с другой стороны. Из всех этих шуточек мне больше всего нравилась одна: «У Армани спросили, что возбуждает у него зависть к Версаче, и он ответил: “Его брат Санто”».

Это высказывание я всегда рассматривал как медаль за хорошо сделанную работу. Разумеется, работал я не в одиночку. У меня были потрясающие сотрудники. Несколько имен я просто обязан назвать, ибо они того заслуживают. Помимо Анны-Марии, которую я уже упоминал, я вспоминаю Даниеле Баллестрацци, работавшего со мной с 1992 по 2007 год. Ныне, что вовсе не случайно, он занимает пост заместителя директора у Джорджо Армани. Неоценимый вклад в нашу стратегию внесла Ванда Гальтрукко, женщина уникальная с точки зрения интеллекта и элегантности, представительница миланской буржуазии традиционного склада. Она помогла нам безболезненно внедриться в наиболее консервативные кланы Милана. Город сразу же нас полюбил и немедленно признал гениальность Джанни.

Кроме поддержки Ванды жизненно важной для нас была работа Эмануэлы Шмайдлер, нашего пресс-атташе, отвечавшей за внешние связи. Она начинала в должности дежурного администратора и сделала в фирме Версаче стремительную карьеру. Вместе с фирмой Эмануэла прошла и самые золотые дни, и не оставила нас в самый черный наш день. Она была в Майами вместе со мной и Донателлой, когда мы получили известие об убийстве Джанни и бросились обратно в Милан, обезумев от боли и не веря тому, что случилось.

Опережая свое время, фирма Версаче предоставила женщинам широкое поле деятельности. В коммерческом секторе, работавшем и в Италии, и за ее пределами, трудились, кроме Анны-Марии Пальцу, Джулиана Лернарди, Роза Баттистини, Валерия Джуриола и Федерика Ментасти. За связи с Дальним Востоком отвечала Аннамария Капуто, а за организацию выставок – Патриция Кукко. Если не считать портних в ателье, то девяносто процентов всех служащих-мужчин были геями. Даже в этом мы оказались впереди всех.

Многие из наших сотрудников связали всю свою творческую жизнь с фирмой Версаче, и некоторые из них после гибели Джанни остались с нами. Из таких верных товарищей не могу не назвать необыкновенного Анджело Адзену: он поступил к нам в 1976 году и вышел на пенсию в 2016-м. Он проработал у нас сорок лет, занимаясь моделями для дефиле, зачастую в пик сезона, рядом с Джанни, а потом рядом с Донателлой. Или, допустим, Франко Люссану, получившего высшее педагогическое образование и преподававшего в школе младшего и среднего звена, который стал для моего брата надежной правой рукой. Он был последним, кому Джанни позвонил в тот проклятый день пятнадцатого июля.

Мы с Джанни ежедневно перезванивались и многое обсуждали, постоянно держа друг друга в курсе всех дел. Иногда мы крепко ссорились по самым разным причинам, и тогда по нескольку дней вообще не разговаривали. Но потом всегда мирились без особых объяснений. В наших отношениях все было естественно. Правда, однажды он на меня очень разозлился и грозился сожрать меня живьем. Я тогда поехал в Бейрут, чтобы выбрать магазины для сбыта, не обращая внимания на сложившуюся в Ливане ситуацию. Шел 1983 год, и там только что произошла резня в Сабре и Шатиле[41], а сразу за ней пресловутый теракт в американском посольстве[42]. «Да ты с ума сошел! Надо быть полным психом, чтобы ввязываться в эту бучу!» Такими словами он выразил тогда свои братские чувства.

Мне довелось читать историю ссоры двух братьев Дасслеров, Адольфа и Рудольфа. В двадцатые годы они начали шить модели спортивной одежды, а потом разошлись и стали непримиримыми врагами: Адольф основал фирму «Адидас», а Рудольф – «Пуму». У нас такого случиться не могло: мы себя друг другу не противопоставляли, наоборот, всегда друг друга дополняли. И само собой разумелось, что я выполнял в семье роль соединяющего клея, как мистер Вольф из «Криминального чтива» Тарантино, которому поручали разруливать все проблемы.

Я постоянно занимался всем, что касалось недвижимости: приобретением, продажей, договорами и векселями. Самой удачной оказалась покупка палаццо на виа Джезу, 12, принадлежавшего тогда семье Риццоли и выполнявшего роль точки отсчета во всей географии мира Версаче.