Автобиография Шэрон Стоун. Красота жизни, прожитой дважды

«Счастливого Рождества!» – закричал он. Я была поражена. Он вошел и огляделся. Начал с винтовой лестницы в холле, дошел до середины и сказал: «Спасибо, что вернули в киноиндустрию шик. Я дружил с Мэри Пикфорд»[182]. Когда-то ей принадлежала земля, на которой теперь стоял мой дом, а Тони был с ней знаком. Меня он просто очаровал. Он создавал декорации для фильмов «Три мушкетера», «Король и я»[183] и для многих кинокартин о моде. Он славился своими декорациями и ювелирными изделиями.

Дом мой был огромным и пустым. Я только и делала, что работала и пыталась закончить строительство, поскольку купила его недостроенным. Я снималась без остановки и переходила от фильма к фильму. В один прекрасный день я вернулась домой, а Тони перебазировал множество фрагментов декораций и мебели из фильма «Король и я» в мою огромную гостиную. Да, все эти гигантские золотые скульптуры оказались в моем доме. А этот шикарный диван! Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать. Я еще не знала, как хочу обставить свой дом, но декорации со съемок «Король и я»? Это было, пожалуй, слишком. Они, конечно, были просто волшебными… но в моем доме?!

Стоит ли говорить, что я безумно влюбилась в Тони, обожавшего курить травку и устраивать вечеринки для любителей марихуаны на своем замечательнейшем заднем дворе, который был виден с моего балкона. У него был сад, с любовью созданный из куч какой-то ерунды, которую садовники Беверли-Хиллз[184] годами выкидывали на помойку. На самом деле весь его особняк был забит хламом и напоминал королевство великолепия и гламура. В его доме мы снимали сериал «Рэтчед» (там жила моя героиня). Просто потрясающе было собираться на работу и идти в соседний дом, к Тони, на съемки. Хотя он давно умер, я знаю, что он был там. Несомненно. Притаился среди маков.

Помню, когда мне было десять лет, я относила праздничный обед Бетти Возар. У нее было восемь или девять детей. Они жили в четырех домах от нас, то есть где-то в двух милях, все в той же сельской местности Пенсильвании. Она носила светлые домашние платья и передник и была очень похожа на Анну Маньяни[185]. В доме у нее все было разбросано – на лестнице, на столе, на полу, повсюду с гиканьем бегали дети, как кучка безумцев. Мне они казались такими счастливыми. Бетти всегда стояла в кухне или возле кухонного стола и читала. Пока готовила.

Я хотела такую же семью, чтобы в доме было шумно. Хотела дом, полный любви. Я познала дикую любовь, только глядя на собственных детей. Разумеется, я любила и прежде – глубоко, страстно, но любовь к своему ребенку совершенно особенна, по крайней мере для меня. У меня на самом деле начинало болеть в груди. Казалось, будто тело не в состоянии выдержать столько любви. Будто я вот-вот взорвусь.

Есть в доме особый дух – корзинка с пушистыми носками, огонь в камине, собака, сопящая на диване. Полная библиотека книг, чтобы читать и смотреть на них. Мы, разумеется, постоянно на кухне. Разве не все туда идут? Раньше я забегала туда только поесть и стоя ела разогретые в микроволновке полуфабрикаты – в перерыве между очень важными встречами.

Я воспитываю мальчишек, будучи матерью-одиночкой, так что, разумеется, случаются и деликатные моменты.

Теперь за ужином мы садимся за стол и по кругу рассказываем о лучшем и худшем событии дня. Так рождается вечерний разговор. Мы много смеемся. Когда Куинну было лет пять, он прямо посреди ужина снял пижамные штаны и продемонстрировал всем нам попу, в очередной раз подтвердив свою репутацию семейного клоуна. А Роан в двенадцать собрал компьютер экраном внутрь. Лэйрд же всегда объясняет всякие тонкие вопросы – он просто милашка, спокойный и добрый.

Я воспитываю мальчишек, будучи матерью-одиночкой, так что, разумеется, случаются и деликатные моменты. Иногда мне приходится отвести их в комнату и сказать: «Сейчас тот случай, когда мне надо сделать то, что обычно делают отцы. Возможно, нам будет неловко, так что давай-ка вместе подготовимся к этому». И когда они говорят, что готовы, мы делаем что нужно. Мы совершаем рывок и обсуждаем проблему. Разумеется, бывают ситуации, когда я не уверена, как лучше поступить.

Меня беспокоит, как порно, которое теперь можно посмотреть с любого компьютера, влияет на поколение моих детей и как поговорить с ними о том, насколько важно не утратить самое прекрасное, что есть в жизни и в любви, ведь всепоглощающая жадность современного мира с радостью украдет у вас самое ценное. Не знаю, как показать им, что ложно, а что жестоко, чтобы это не одержало над ними верх.

Вы наверняка думаете: неужели та самая женщина из «Основного инстинкта» смеет говорить нам об этом? Да, так и есть. Из-за этого фильма люди стали разделять меня и мою человечность. Так что я – как раз та, кому стоит сказать вам об этом. Именно я стояла у больничных коек и наблюдала, как из-за этого умирают люди.