Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Если бы началось суперизвержение кальдеры Йеллоустон, были бы выброшены огромные облака горячего пепла, газа, расплавленной горной породы и другого материала. Один лишь пепел покрыл бы бо́льшую часть континентальной территории США, причем толщина его слоя составила бы более 1 м в окружающей зоне площадью 130 км2 и от 3 до 40 мм за пределами окружности радиусом 800 км. Пепел достиг бы Нью-Йорка, Далласа, Торонто, Лос-Анджелеса и Чикаго[286]. Выпадение 1 мм пепла может оказать влияние на аэропорты и полеты, став причиной их остановки и закрытия, нанести ущерб транспортным средствам и домам, привести к уничтожению урожая и загрязнению источников водоснабжения. Это было бы разрушительное событие. Зона поражения вокруг Йеллоустона простиралась бы на сотни километров: ее размер зависит от формирования зонтичных облаков, которые, как было показано при других суперизвержениях, уносят материал в верхние слои атмосферы.

Зонтичные облака меньше зависят от погодных условий и силы ветра, поскольку создают структуру, больше похожую по строению на бычий глаз. Менее интенсивные извержения порождают веерообразное распределение пепла и частиц, их колонна ниже и больше зависит от преобладающих ветров. Выбросы диоксида серы и частиц при суперизвержении приведут к похолоданию за счет блокирования поступления солнечного света, в результате наступит вулканическая зима. Модели показывают, что температура океанской воды понизится на 3 °C, и это окажет негативное влияние на обитающие в океане живые организмы и океанические течения. Эффект от извержения может сказываться на протяжении десятилетий.

Геологи полагают, что вероятность подобного массивного суперизвержения мала и оно вряд ли произойдет в ближайшие 10 тыс. лет. Но в распоряжении ученых слишком мало данных для того, чтобы вычислить период повторения извержений, исходя из прошлых событий, а информация о других суперизвержениях тоже встречается редко. Проблема заключается в том, что базовые условия в основном неизвестны. Не было ни одного извержения супервулкана со времен извержения вулкана в районе озера Таупо на Северном острове Новой Зеландии, которое произошло 26,5 тыс. лет назад. Кроме того, магматические камеры Йеллоустона имеют почти кристаллическую структуру, а горные породы внутри расплавлены лишь частично, поэтому вероятность массивного извержения довольно низкая.

Гораздо выше вероятность менее интенсивных извержений с гидротермальными взрывами и излиянием лавы. Вулканологи ведут мониторинг Йеллоустона и окружающего района в рамках исследований, проводимых вулканологической обсерваторией Йеллоустона. Этот консорциум организаций, возглавляемый Геологической службой США, включает Службу национальных парков, Университет Юты, геологические службы штатов Вайоминг, Монтана и Айдахо, а также UNAVCO – сообщество ученых и специалистов-геодезистов, занимающихся изучением Земли с использованием различных методов дистанционного зондирования, которое финансируется Национальным научным фондом. Уже тридцать лет ученые, занятые в этом проекте, оценивают силу землетрясений, изменения высот земной поверхности и гидрохимический состав с использованием ряда станций и датчиков. И хотя Йеллоустон был и остается активным на протяжении 140 лет мониторинга, тем не менее он относительно стабилен.

Диффузные границы

Диффузные границы – это сейсмически активные участки большой протяженности, от сотен до тысяч километров шириной, которые при этом расположены относительно далеко от краев литосферных плит. Это могут быть участки как океанической, так и континентальной коры, и на их долю приходится 15 % земной поверхности. Они двигаются и меняются медленнее, чем традиционные границы плит, – максимум на 1,5 см в год. Напряжение в этих регионах в 100 раз меньше, чем в более узких границах плит, но в 10 000 раз больше, чем в стабильных частях плит (кратонах)[287].

Как уже отмечалось, одним из примеров диффузной границы служит Провинция бассейнов и хребтов, которая охватывает бо́льшую часть западных территорий Северо-Американского континента, включая Неваду, части Айдахо, Орегона и Юты, юг Аризоны, а также южную и центральную части Нью-Мексико, простирается до Техаса и за границы Соединенных Штатов до Мексики. Этот регион представляет собой отдельную физико-географическую провинцию (участки, объединенные по сходным особенностям рельефа), которая ограничена на юго-востоке плато Колорадо, на северо-востоке – Скалистыми горами, на севере – плато Колумбия, а на западе – Каскадными горами и горным хребтом Сьерра-Невада. Кора здесь растянута на огромном участке шириной несколько тысяч километров, поэтому тектонические силы действуют в разном направлении, хотя с этим регионом не связаны специфические границы плит. Результаты недавно проведенных исследований указывают на наличие жидкого углерода глубоко в мантии, что вызывает истончение коры на этом участке.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука