Читаем Автобиография Земли. 4,6 миллиарда лет захватывающей истории нашей планеты полностью

Везувий относится к стратовулканам – одному из наиболее опасных типов вулканов, поскольку, в отличие от щитовых вулканов (таких как Гавайские), в результате более спокойных извержений которых изливается лава, извержения стратовулканов могут быть как взрывными (эксплозивными) из-за высокого содержания диоксида кремния в магме, так и более спокойными с излиянием лавы. При формировании вулканов на континенте часто происходит расплавление некоторых богатых диоксидом кремния материалов массивов суши. Везувий находится внутри другой кальдеры, горы Сомма (Монте-Сомма): на карте (см. цветную вклейку 6.3) виден серповидный контур, который охватывает жерло Везувия с севера. Последнее извержение Соммы произошло 17 тыс. лет назад и создало обозначенные фиолетовым цветом слои лавы и спаянных вулканических шлаков. Зеленые зоны, окружающие Везувий на карте, – это туф и пирокластические отложения после извержения 79 г. Потоки лавы, обозначенные розовым и красным, залегают поверх отложений, уничтоживших два города.

Извержению Везувия, возможно, предшествовали не только землетрясения: могло возникнуть цунами. Плиний сообщает, что появилась «внезапно отмель»[290], когда корабли его дяди подходили к берегу рядом со Стабиями. Во втором письме Плиний Младший отмечает:

Мы видели, как море отходит назад; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его. Берег явно продвигался вперед; много морских животных застряло в сухом песке[291][292].

Цунами в переводе с японского означает «большая волна в гавани». Цунами не имеют ничего общего с волнами, возникающими под действием ветра: эти волны вызывают движение во всей толще океанской воды, а не только в поверхностных слоях. Цунами возникают в результате движения в районе разлома, часто на конвергентной границе, которое приводит к смещению морского дна и создает ударную волну, передающуюся через окружающую толщу океанской воды. Перед ударом цунами о берег океанская вода отступает, и обнажается дно.

С 79 г. произошло приблизительно 36 извержений Везувия, причем последний период активности продлился с 1913 по 1944 г. За это время (31 год) погибли 3500 человек, в основном от выбросов пепла. С 1944 г. Везувий находится в относительном покое, хотя тектонические силы продолжают действовать, поскольку Африканская плита пододвигается под Евразийскую плиту на сложной конвергентной границе. Африканская плита двигается со скоростью 2–3 см в год, что приводит к медленному сокращению и закрытию бассейна Средиземного моря, расположенного на ней.

В наше время угрозы цунами, связанных с границами движущихся плит, попадают в международные новости, особенно такие, как произошедшее в Индонезии 26 декабря 2004 г., – большое цунами в Индийском океане. Оно было вызвано третьим крупнейшим землетрясением из тех, что были зарегистрированы в мире с 1900 г., – Суматра-Андаманским землетрясением магнитудой 9,1, которое произошло на меганадвиге между Бирманской микроплитой и Индостанской плитой у западного побережья северной части Суматры. Землетрясение было самым долгим за всю историю регистраций на некоторых сейсмостанциях: оно продлилось от 8 до 10 минут. Само образование разлома начиналось медленно и продлилось от 3 до 4 минут. Этот процесс вызвал движение в области других разломов, и в результате землетрясения достигли Аляски. Сила разрыва была настолько велика, что, по оценкам Геологической службы США, энергия, высвободившаяся в результате землетрясения, в 23 000 раз превышала энергию атомной бомбы, сброшенной на Нагасаки. Сдвиг океанического дна в результате землетрясения составил 15 м, при этом образовалось множество вертикальных разрывов, сконцентрированных вдоль участка протяженностью 400 км при общей длине разлома 1300 км. Разрыв вызвал понижение океанического дна и спровоцировал возникновение множества цунами.

Последствия цунами ощущались от Восточной Африки до Таиланда по всему Индийскому океану, погибли более 250 тыс. человек в 14 странах, в основном в Индонезии, Шри-Ланке, Индии и Таиланде. Высота волны составила 30 м, и она оказалась такой разрушительной, потому что большое число людей проживает в уязвимых прибрежных зонах. Ученые зафиксировали воздействие цунами по всему миру по таблице амплитуд волн Национального управления океанических и атмосферных исследований, даже на восточном побережье США.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научный интерес

Зачем мы спим
Зачем мы спим

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон — это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему».

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты
Так полон или пуст? Почему все мы – неисправимые оптимисты

Как мозг порождает надежду? Каким образом он побуждает нас двигаться вперед? Отличается ли мозг оптимиста от мозга пессимиста? Все мы склонны представлять будущее, в котором нас ждут профессиональный успех, прекрасные отношения с близкими, финансовая стабильность и крепкое здоровье. Один из самых выдающихся нейробиологов современности Тали Шарот раскрывает всю суть нашего стремления переоценивать шансы позитивных событий и недооценивать риск неприятностей.«В этой книге описывается самый большой обман, на который способен человеческий мозг, – склонность к оптимизму. Вы узнаете, когда эта предрасположенность полезна, а когда вредна, и получите доказательства, что умеренно оптимистичные иллюзии могут поддерживать внутреннее благополучие человека. Особое внимание я уделю специальной структуре мозга, которая позволяет необоснованному оптимизму рождаться и влиять на наше восприятие и поведение. Чтобы понять феномен склонности к оптимизму, нам в первую очередь необходимо проследить, как и почему мозг человека создает иллюзии реальности. Нужно, чтобы наконец лопнул огромный мыльный пузырь – представление, что мы видим мир таким, какой он есть». (Тали Шарот)

Тали Шарот

Психология и психотерапия
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях
Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях

До недавних пор у науки не было полного представления о механизмах сна, о всем многообразии его благотворного влияния и о том, почему последствия хронического недосыпания пагубны для здоровья. Выдающийся невролог и ученый Мэттью Уолкер обобщает данные последних исследований феномена сна и приглашает к разговору на темы, связанные с одним из важнейших аспектов нашего существования.«Сон – это единственное и наиболее эффективное действие, которое мы можем предпринять, чтобы каждый день регулировать работу нашего мозга и тела. Это лучшее оружие матушки-природы в противостоянии смерти. К сожалению, реальные доказательства, разъясняющие все опасности, которым подвергаются человек и общество в случае недосыпания, до сих пор не были в полной мере донесены до людей. Это самое вопиющее упущение в сегодняшних разговорах о здоровье. Исправить его как раз и призвана моя книга, и я очень надеюсь, что она превратится для читателя в увлекательное путешествие, полное открытий. Кроме того, книга нацелена на пересмотр оценки сна и изменение пренебрежительного отношения к нему». (Мэттью Уолкер)

Мэттью Уолкер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Изобретение науки. Новая история научной революции
Изобретение науки. Новая история научной революции

Книга Дэвида Вуттона – история великой научной революции, результатом которой стало рождение науки в современном смысле этого слова. Новая наука – не просто передовые открытия или методы, это новое понимание того, что такое знание. В XVI веке изменился не только подход к ней – все старые научные термины приобрели иное значение. Теперь мы все говорим на языке науки, сложившемся в эпоху интеллектуальных и культурных реформ, хронологические рамки которой автор определяет очень точно. У новой цивилизации были свои мученики (Джордано Бруно и Галилей), свои герои (Кеплер и Бойль), пропагандисты (Вольтер и Дидро) и скромные ремесленники (Гильберт и Гук). Она дала начало новому рационализму, покончившему с алхимией, астрологией и верой в колдовство. Дэвид Вуттон меняет наше представление о том, как происходили эти знаковые преобразования.«Наука – программа исследований, экспериментальный метод, взаимосвязь чистой науки и новой техники, язык отменяемого знания – появилась в период с 1572 по 1704 г. Последствия этого видны до сих пор – и, по всей вероятности, не исчезнут никогда. Но мы не только используем технологические преимущества науки: современное научное мышление стало важной частью нашей культуры, и теперь нам уже трудно представить мир, в котором люди не говорили о фактах, гипотезах и теориях, в котором знание не было основано на свидетельствах и где у природы не было законов. Научная революция стала почти невидимой просто потому, что она оказалась удивительно успешной». (Дэвид Вуттон)

Дэвид Вуттон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука