Автоквирография

– Да, сэр, – отвечаю я и тут же исправляюсь: – То есть епископ Бразер.

Он смеется и кладет мне руку на плечо.

– Епископ Бразер я только в церковных делах. Зови меня Дэн.

Папе не понравилось бы, что я зову отца друга по имени, но спорить не буду.

– Хорошо, мистер… Дэн.

По ступенькам спускается пожилой мужчина. Темные кудри на висках седеют, костюм аскетически-строгий, но при этом вид у него моложавый, даже проказливый.

– Аарон попросил помочь ему с лего. Потом спросил, откуда мне известно, как собирать, и я сказал, что все дело в дипломе инженера. Теперь он тоже хочет диплом инженера, чтобы собирать лего до конца дней своих. Наверное, все средства хороши…

Себастьян встает рядом со мной.

– Дедушка, это Таннер. Мой друг с Литературного Семинара.

Меня осматривает еще одна пара ярко-голубых глаз.

– Ты тоже писатель! – восклицает дед Себастьяна и тянется за рукопожатием. – Меня зовут Эйб Бразер.

– Рад знакомству, сэр, – отвечаю я. – Настоящий писатель – Себастьян, а я скорее мартышка, дорвавшаяся до клавиатуры.

Эйб и Дэн хохочут, а Себастьян глядит на меня, сдвинув брови.

– Это неправда.

– Ну, тебе виднее! – сквозь смех бормочу я. Если честно, разве не унизительно то, что я смог написать лишь о происходящем со мной день ото дня, а потом дал Себастьяну прочесть в страшно исковерканном виде?

На кухне Себастьян знакомит меня со своей бабушкой Джуди, которая интересуется, местный ли я. Думаю, этот вопрос расшифровывается как «Из какого ты прихода?».

– Таннер живет возле загородного клуба, – поясняет Себастьян и спрашивает, нужна ли наша помощь. Когда его мать и бабушка заверяют, что нет, он говорит, что мы поработаем над моим романом.

От паники меня прошибает ледяной пот.

– Хорошо, милый! – говорит его мать. – Ужин будет готов минут через пятнадцать. Скажи девочкам, пусть руки моют, ладно?

Себастьян кивает и уводит меня по коридору.

– Я не принес распечатки нового варианта, – шепчу я. Поднимаясь вслед за ним по ступеням, я отчаянно стараюсь смотреть себе на ноги, а не ему на спину.

Наверху лестницы коридор расходится в противоположные стороны.

Комнаты.

Себастьян останавливается у комнаты Фейт. Пурпурно-розовая романтичная жуть с признаками доподросткового ангста едва не течет за порог.

Себастьян стучит и заглядывает за дверь.

– Скоро ужин, так что мой руки, ладно?

Фейт что-то отвечает, и Себастьян отходит от двери.

– Ты слышал меня? – шепчу я чуть громче. – Я не принес распечатки новой версии.

Зря я намекнул, что уже начал писать заново? Себастьян скоро захочет увидеть переработанный вариант?

Себастьян смотрит на меня через плечо и подмигивает.

– Я тебя слышал. Тебя я сюда позвал не работать.

– А-а… Ладно.

Себастьян плутовато улыбается.

– Я ведь должен показать тебе дом?

Я уже чувствую, что смотреть здесь особенно не на что – на втором этаже всего четыре двери, – но киваю.

– Спальня родителей, – говорит он, показывая на самую большую комнату. Над кроватью там висят еще одна фотография храма Солт-Лейк и принт с надписью «Семья – это вечное». На стенах школьные и отпускные фотографии – всюду улыбающиеся лица.

– Вот ванная, вот комнаты Фейт и Аарона. Моя – внизу.

Мы спускаемся на первый этаж, сворачиваем за угол, спускаемся еще по одному пролету. Наши шаги глушит толстый ковер, чем дальше, тем слабее голоса наверху.

Какой светлый у них подвал! Лестница спускается в очередную гостиную, просторную и застланную ковром. В одной ее части телевизор, диван, кресла-мешки, в другой оборудована кухонька. За гостиной еще несколько дверей.

– Это комната Лиззи. – Себастьян показывает на первую дверь, затем переходит к следующей. – А эта – моя.

У меня аж дух захватывает: сейчас я увижу комнату Себастьяна!

Комнату, в которой он спит.

Комнату, в которой он…

К моему огорчению, в комнате образцовый порядок. С фантазиями о Себастьяне на мятых простынях придется немного повременить. На полке выстроились футбольные трофеи, чуть выше флаг команды «Пумы Университета Бригама Янга». В углу стоит ярко-синяя болельщицкая рука из поролона с логотипом – огромной буквой Y. Представляю Себастьяна на матче: он кричит вместе с толпой, на губах широкая улыбка, сердце бешено колотится.

Себастьян стоит у двери, а я обхожу его комнату – ничего не трогаю, только приглядываюсь к фотографиям и корешкам книг.

– Жаль, я по твоему дому от души не пошнырял! – сетует Себастьян, и я смотрю на него через плечо.

– В следующий раз, – обещаю я с улыбкой и… на миг немею от осознания того, что следующий раз состоится. – Если честно, меня удивило приглашение на ужин с твоими родными после… – Я подбираю нужные слова, но вижу, что Себастьян меня понимает, когда от шеи к скулам у него растекается румянец.

– Мама любит сближаться с нашими гостями, – поясняет Себастьян. – А я к себе почти никого не зову.

– А-а, ясно.

– Думаю, маме захотелось получше тебя узнать. – Он быстро поднимает руки. – Никакой вербовки, клянусь!

Еще один вопрос слетает с языка, будто по своей воле:

– Думаешь, она чувствует, что я?.. – Вместо того чтобы закончить фразу, я поднимаю брови.