Автоквирография

– Пригласи Сашу. Тогда мы пошли бы вместе.

У меня перехватывает дыхание, и я беру Осень за руку.

– Осси, я не могу.

Осень меняется в лице, но старается сдержаться. Это хорошо, с одной стороны, с другой – ужасно.

То есть я не надеюсь, что Себастьян поведет меня на выпускной – такому не бывать вовек. Но сейчас мое сердце принадлежит ему, и пока он не решит, как с ним быть, я ничего изменить не смогу.

Осень пристально на меня смотрит, и пару странных секунд мы с ней дышим в унисон.

Я вырываюсь из плена ее взгляда и цепляю еще одну морковку, на этот раз без зазрения совести.

– Спасибо.

Осень встает, оставляя свой ланч мне, и целует меня в макушку.

– Перед шестым уроком я должна заглянуть к миссис Поло. Спишемся, ладно?

Я киваю, потом смотрю, как Осень исчезает в здании школы, потом хватаю телефон, лежащий рядом на блоке. Перебрав несколько вариантов «успокоительного» сообщения, я останавливаюсь на:

Как прошли выходные?

Себастьян тут же начинает печатать ответ, и у меня зашкаливает пульс. Сперва мигают точки, потом исчезают – я ожидаю рассказа о футболе и о помощи с переездом из Прово в Орем, но после пятиминутного ожидания получаю лишь

Хорошо!

Он что, прикалывается?

Я не свожу глаз с экрана. Сердце стучит не только в висках, НО И в каждом органе, каждой клеточке тела. Если закрою глаза, я услышу его стук. Не представляю, что ответить Себастьяну, поэтому отправляю поднятый вверх большой палец и убираю сотовый.

Четыре морковки спустя я проверяю сообщения.

Себастьян ответил эмодзи-горой, а парой минут позже написал кое-что еще.

В эти выходные к нам приезжают бабушка и дед из Солт-Лейк-Сити. Мама велела пригласить тебя на ужин. Ты в шоке, да? Они милые, слово даю.

Буду очень рад, если ты придешь.

Глава десятая

Вприглашении на ужин какая-то шифровка? Себастьян напоминает мне, что нужно быть осторожным? Или только так он способен выразить опасения по поводу моего романа, который может выдать его тайну? Ведь реально, именно побывав у него в гостях, я понял, как мало у нас общего в домашнем быту. Он же сам заметил мой повышенный интерес!

А как насчет того, чем мы занимались на вершине горы? Целовались-то мы не по-дружески, не по чистой случайности, а со знанием дела – и языки, и руки подключили. Я, вспоминая те минуты, словно в теплую воду погружаюсь. Себастьян, когда по склону спускался, не мог смотреть на меня, не краснея. Приглашение на ужин – полное безумие, разве нет?

Что он творит?

Я придирчиво рассматриваю свое отражение в зеркале. Вещи на мне новые, так что хоть по размеру подходят – несколько лет я рос настолько быстро, что рукава вечно были коротковаты, а штанины – до лодыжек. Рубашку я менял раз семь, стригся недавно и, по-моему, выгляжу неплохо. Классическая рубашка на пуговицах от «Квиксилвер» – это не слишком буднично? Все-таки рубашка с галстуком – вариант слишком вычурный, как для свидания или для знакомства с родителями. А таких планов нет. По крайней мере я так думаю…

– Ну, вы теперь… парочка?

Хейли прислонилась к двери моей комнаты, сложила руки на груди и смотрит оценивающе.

Я снова оглядываю рубашку.

– Да черт его знает!

Хейли цокает языком, отлепляется от двери и тяжело плюхается на мою кровать.

– Им такие выражансы не понравятся.

Я матерюсь сквозь зубы, ведь Хейли, мать ее, права. Нужно быть настороже.

– Ты не уверен, что вы пара, а сам идешь ужинать с его семьей?

– Откуда ты знаешь про ужин?

– Будь ужин секретом, ты не стал бы обсуждать его в гостиной с родителями.

– Вообще-то это не секрет, но…

Секрет, конечно же, секрет.

Хейли кивает. Объяснения ей не требуются. В кои веки она не корчит из себя самозацикленную говнюшку! Когда решили перебраться в Юту, родители провели с Хейли беседу и очень четко объяснили: благоразумие и осмотрительность теперь – наше все. Даже я чувствовал, с каким страхом мама внушает Хейли, что брошенное в порыве гнева слово выдаст меня и обернется катастрофой. Мол, нас растили понимающими, но многие люди не такие, особенно здесь, в Прово.

Наклоняясь, чтобы собрать вещи, я вспоминаю, что Хейли в одном классе с Лиззи.

– Сегодня я увижу Лиззи. Передам ей от тебя привет.

Хейли морщит нос.

Смеясь, я убираю футболки в ящики шкафа, остальное вешаю на плечики.

– Ты удивишься, если я скажу, что они все такие.

Хейли переворачивается на спину и стонет.

– Она каждому улыбается и с каждым здоровается.

– Какой кошмар!

– Вечно такая счастливая, а что хорошего быть мормонкой? – В словах сестры мне впервые слышится наша слепая предвзятость. – Я пошла бы повесилась.

С Лиззи я еще не общался, но защитить ее все равно тянет.

– Ты говоришь как невежественная идиотка.

На тумбочке у меня заряжается сотовый. Хейли хватает его и вбивает мой пароль.

– Но она не обрадуется, если узнает, что ты мечтаешь залезть в штаны к ее братцу.

– Заткнись, Хейли!