Автоматом и гранатой

Егору показалось, что у его заместителя на душе лежит какой-то камень. Тому хотелось высказаться, излить душу, открыться. Младший сержант отодвинулся от нагретой стенки печи и затянулся дымом от тлеющей самокрутки.

– Два года назад, – продолжил он, – когда я в госпитале лежал после ранения, письмо из дому пришло. Родственник один написал. – Младший сержант замялся, губы его затряслись. Наконец, собравшись с мыслями, продолжил: – Написал он мне, что жена моя загуляла, пока я на фронте воюю. А она у меня красивая! Прям страсть! Сама смуглая. Волосы густые, темные. Глаза черные. А взгляд такой, что когда смотрит на тебя, то как насквозь все видит. До того пронзительно смотрит! Так я в ответ попросил одного раненого написать мне домой о моей гибели. Мол, пал ваш супруг смертью храбрых. Не ждите его…

Егор нахмурился. Рассказ подчиненного озадачил его. В период формирования группы, когда он только прибыл к новому месту службы, основательного знакомства у него с Королевым так и не состоялось. Тем более что младший сержант появился в самый последний момент, прямо перед отправкой в действующую часть. Обмениваться деталями собственной жизни, говорить о себе им потом почти не приходилось. Служебные обязанности отнимали много времени. Беседы оставляли на будущее. Затем последовала быстрая отправка на задание. И вот они здесь, внутри наполовину сгоревшей панской усадьбы. Сидят рядом, согреваются теплом печи, горячим обедом и небольшой порцией трофейного шнапса. А все, что знал Щукин до этой минуты о младшем сержанте Королеве, сводилось лишь к месту его рождения, находившемуся по случайному совпадению как раз недалеко от того города, где несколько месяцев в прошлом году лечился в тыловом госпитале сам Егор.

Что-то до боли знакомым показалось в его рассказе. Ответ был где-то рядом, но никак не приходил Егору на ум.

Щукин прищурился, еще раз посмотрел на младшего сержанта. Он вспомнил черноглазую красивую женщину, которую случайно встретил во время прогулки по улице, когда он упорно расхаживал раненую ногу. При их знакомстве она сообщила Егору причину своего внимания к нему. С ее слов он был внешне очень похож на ее погибшего на фронте мужа, похоронку на которого она получила в сорок третьем. Все как-то нарочно с этим совпадало. Они с Королевым действительно были похожи. Солдаты, когда увидели их вместе, сразу заметили их внешнее сходство и по-доброму смеялись над ними. Кто-то из разведчиков, блеснув остроумием, даже обозвал Королева «заместителем командира отделения по внешнему виду», что дало лишний повод для смеха и веселья. И даже взятый вчера в плен гитлеровец растерялся, одновременно увидев перед собой двух разведчиков Красной Армии, похожих, будто родные братья.

– А дом твой на возвышенности стоит? Длинная такая улица от реки вверх идет? Второй справа, бревенчатый? Два окна и крыльцо большое на фасаде? А рядом сад яблоневый за оградой и колодец напротив? – неожиданно начал спрашивать Королева Егор.

– Да. Все так. Садик есть и колодец рядом, – повернулся тот к сержанту и озадаченно посмотрел на него, не ожидая такого продолжения их беседы.

Егор негромко засмеялся от обнаруженного совпадения, которое редко могло выпасть в жизни кому-либо, тем более случайно встреченному на пути человеку, с кем удалось пересечься, да еще в той обстановке, в которой они с Королевым оказались.

– Не гуляет твоя жена! – резко произнес он строгим голосом, будто бы ставил точку в разбирательстве над сложной жизненной ситуацией, где речь шла об отношениях внутри семьи. – Наврал тебе в письме твой родственник.

– Как так? – недоуменно спросил младший сержант, еще ничего не понимая в словах своего командира.

– Довелось мне познакомиться с твоей женой. Рассказала она мне про тебя, про похоронку, что получила когда-то, – продолжил Егор. – Ждет она тебя, горюет сильно. Лица на ней нет. Извелась вся. А про то, что гуляет, – так вранье это! В твоем городе все женщины раненым, чем могут, помогают. Кто бельишко просит принести для стирки, кто угостит чем. Твоя жена мне яблоки давала из вашего сада. Если бы она гулящая была, то об этом все раненые из госпиталя знали. Разговоры бы о ней ходили соответствующие.

Королев опустил глаза, замолчал, задумался.

Разговаривая с ним, Егор понимал, что фактически не знает о супруге разведчика абсолютно ничего. Но слухи о ее поведении действительно среди раненых солдат по госпиталю не ходили. Лишь некоторые отмечали, что есть такая черноглазая красавица с пронзительным взглядом. Но об ее доступности никто ничего не сообщал. А на этом основании можно было полагать, что женщиной она была порядочной.

– Вот тебе мой приказ, товарищ младший сержант, – неожиданно заговорил Егор, пытаясь привести в чувство своего подчиненного.

Тот почти испуганно и озадаченно посмотрел на своего командира.

– Если доведется нам с тобой живыми вернуться, – продолжил Щукин, – то ты, брат, первым делом письмо домой жене своей напишешь, где изложишь ей все и сообщишь, что жив! Приказ ясен?!

Егор пристально смотрел прямо в глаза Королеву.