Автомобилья поступь

И вам событий красных горло
Хрипит о том-же, моряки…
Но холодны глаза, как жерла,
И в них, как бомбы, спят зрачки.
Вы, пленники свобод, способны
И смерть спокойствием пленить!
На суше вы – но мореводны,
В морях – но влюблены вы в твердь!
За вами может Лондон в саже
– О, полный золотом живот
Страны! – забыв про лагерь вражий,
Сверять с приходами расход.
И даже в этот год всебольный,
Когда мир крутится, горя,
Вам трубка, шарф и мяч футбольный
Нужней, чем нам слова…;
Вам суждено судьбою темной
Стереть следы немецких лиц,
Как бы резинкою огромной,
С бельгийских порванных страниц.
И, где Ламанш уставший, в мыле,
К вам обернул вспененный лик,
Там остров свой вы превратили,
На зло природе, в материк.
Но все же взор английский брошен
Туда, через пролив глухой,
Где луг искусств всемирных скошен
Смертельной прусскою косой.
К востоку с запада стремится
Земля, и вы, подвластно ей,
Туда же обратили лица
Свои и гулких батарей.
Вы – в нашей европейской ране –
Выздоровления залог…
Вы кинуты, о, англичане,
Земным движеньем на восток!

Галиция

Март… Косматые Карпаты…
Серым пеплом снег обвис…
Искрами летят со ската.
Красные мадьяры вниз.
И гусаров пламя гасло,
Словно в пепельницах, там –
Возле Дукло, возле Ясло,
По долинным темнотам.
Там Галиция, как нищий,
Прислонясь плечом к Руси,
В трауре и в пепелище,
Шепчет: «Помоги! Спаси!»
О, сестра Бельгийской Польши,
Польской Бельгии сестра!
Не должна бояться больше
Ты венгерского костра!
Видишь – Таубе набеги!..
Что-ж, гремучий голубь, рей!..
Это Венгрия в ковчеге
Выпускает голубей.
Не Червонною, а Серой
Ты приникла к нам, страна,
Причастившись с кроткой верой
Здесь военного вина.
И теперь, бреди же к хатам,
С песнями садись к окну:
Ты не будешь Араратом
Будапештскому челну.

Галиция

«Болота пасмурят туманами, и накидано сырости…»

Болота пасмурят туманами и накидано сырости
Щедрою ночью в раскрытые глотки озер…
Исканавилось поле, и зобы окопов успели вырасти
На обмотанных снежными шарфами горлах гор.
И там, где зеленел, обеленный по-пояс,
Лес, прервавший ветровую гульбу,
Мучительно крякали и хлопали, лопаясь,
Стальные чемоданы, несущие судьбу.
О, как много в маленькой пуле вмещается:
Телеграмма, сиротство, тоска и нужда!
Так в сухой H₂

O формуле переливаетсяВо всей своей текучи юркая вода!
По прежнему звонкала стлань коня под безжизненным,
Коченеющим, безруким мертвецом;
А горизонт оковал всех отчизненным
Огромным и рыжим обручальным кольцом.
И редели ряды, выеденные свинцовою молью,
И пуговицы пушечных колес оторвались от передка..
А лунные пятна казались затверделой мозолью,
Что луна натерла об тучи и облака

Галиция