Автономия и ригидная личность

Продолжающаяся идентификация с высшим авторитетом и ригидной волей, которая сама является результатом этой идентификации, создает альтернативу нормальному развитию автономии и конечном счете формирует характер с присущими ему тенденциями и динамикой. Такую идентификацию можно найти в «одностороннем уважении» ребенка высшего авторитета взрослого, и, как я предположил, в психологической структуре такой идентификации сохраняется что-то из этого отношения. Таким образом, хотя при нормальном развитии, особенно в подростковом возрасте, это неравенство между ребенком и взрослым постепенно уменьшается и сменяется самоуважением и ощущением своего собственного авторитета, самоуважение ригидной личности определяется достижениями ее воли, тем, что человек «из себя сделал», и его сходством с теми людьми, которых он ставил себе в пример. Такое самоуважение легко переходит в самоуверенность, авторитаризм или защитное высокомерие. По иронии, есть некая неизбежность в том, что люди, ощущающие свою малость и больше других вынужденные осознавать и уважать высший авторитет, по этой причине подражают данному авторитету. Они формируют самоуважение на основе достижения сходства с авторитетом, а значит, в этом смысле они продолжают себя сопоставлять с ним.

Глава 4. Одержимо-навязчивая ригидность

В этом разделе мы рассмотрим более подробно природу ригидности одержимо-навязчивой личности и попытаемся показать связь этой природы с некоторыми характерными установками, субъективным ощущением, ощущением мотивации, а также с некоторыми специфическими чертами и симптомами одержимо-навязчивой личности.

Например, мы знаем, что люди, страдающие навязчивостью, как правило, характеризуются крайней прямолинейностью, стойкостью и упрямством. При этом такие сильные, целеустремленные люди могут оказаться в состоянии сильной тревоги и смятения, если им приходится принимать решение, которое для какого-то другого человека было бы тривиальным. По крайней мере, на уровне абстрактных рассуждений нетрудно видеть, что эти, казалось бы, противоположные черты могут быть связаны с самой природой ригидности. Именно такая природа проявляется в неспособности отклоняться от намеченного курса действий и невозможности наметить новый. Но остается проблема понимания установок, некоторых осознанных ощущений и волевых процессов, которые в совокупности создают ригидность страдающих навязчивостью людей и которые объясняют эти специфические черты.

ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ И ВНУТРЕННЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ИМПЕРАТИВУ <Я ДОЛЖЕН»

Ригидность людей, страдающих навязчивостью, может проявляться как некая разновидность добросовестности. Например, навязчивая личность настаивает на том, чтобы сделать работу «хорошо», то есть в соответствии с установленными процедурами или предписанными правилами и нормами, даже если правила не совсем применимы. Такой человек настаивает на тщательном выполнении поставленной задачи, используя все возможные варианты, исследуя до конца все возможности, даже после того, как исключается любой разумный шанс на успех. В основном он настаивает на том, чтобы вести себя правильно или придерживаться правильных взглядов, соответствующих установленным правилам или практическим нормам, не обращая внимания на здравый смысл, разумную меру или особые обстоятельства. В этом заключается общий смысл навязчивой ригидности. Кроме того, она имеет смысл в особом случае, относящемся к вопросам формирования мнений, — в случае догматизма. Ригидность, или догматизм, — это поведение, которое определяется весомыми внутренними требованиями — требованиями долга, ответственности или же приверженности определенным принципам или идеям, которые делают излишним продолжение обсуждения. По существу, если исходить из догматичных установок, отклонение от установленных принципов или, говоря иначе, собственное суждение может считаться проявлением слабости или даже дерзости.