Автономное плавание

Авто до Лионского вокзала, откуда отходили поезда на Ниццу, Федорчук «поймал» через пару минут, но пришлось периодически подгонять шофера, неспешного, кряжистого и седоусого дядьку – типичного уроженца Нормандии. Времени катастрофически не хватало. Хорошо еще, что на Лазурном берегу по зимнему времени мертвый сезон, и билеты не нужно заказывать заблаговременно. Но, шутка ли, без малого тысяча километров в один конец! Почти сутки в поезде… Глядя на серые, точно по погоде, парижские улицы, сменяющие одна другую за окном видавшего виды «Рено» – «ползет, как черепаха беременная, прости господи!» – Федорчук пытался припомнить, сколько тогда – в его время – занимала поездка на скоростном экспрессе из Парижа в Ниццу… Выходило, что никак не больше шести часов. И совершил ее Виктор как минимум дважды в оба конца, как только позволили свободное время и средства, открывая для себя европейские исторические курорты, описанные русскими классиками.

Проспав почти всю дорогу в купе полупустого вагона, где он оказался единственным пассажиром, Федорчук сошел на перрон вокзала в Ницце, чувствуя себя значительно лучше, чем вчера…

«И позавчера – тоже. А всего-то и нужно было: выспаться толком, не пить алкоголь – переспать и недопить, – мысленно улыбнулся Виктор, – ну и курить поменьше».

Отказав подбежавшему было носильщику, ибо отдавать нетяжелый, в общем-то, саквояж следовало считать пижонством, Виктор направился к камерам хранения.

Обменяв саквояж и некоторую сумму в сантимах на жестяную бирку с номером, Федорчук прошел через зал ожидания, полюбовался на богато украшенный вестибюль вокзала и, придав лицу выражение «мне не до вас», просочился через ряд скучающих на привокзальной площади таксистов.

От вокзала до «Альгамбры» – прохладный приморский ветерок придавал мыслям дополнительную бодрость – полчаса неспешным шагом, никак не больше. Дождя нет, а до условленной встречи еще три часа.

«Состоится она или нет? – думал он, неторопливо шагая по городским улицам. – Будем считать, что состоится, так что вопрос с ночлегом пока отнесем к несвоевременным».

По крайней мере, с номерами проблем быть не может – мертвый сезон, а даже близ вокзала гостиниц имелось никак не меньше дюжины.

Незаметно проверяясь, впрочем, так и не обнаружив слежки, Виктор вышел на авеню Вильбуа Марей к отелю «Альгамбра», но не напрямую, а описав широкую дугу, через бульвар Симье и авеню имени бельгийского короля – тезки мультяшного кота-миротворца – Леопольда. Дорога заняла почти два часа: Федорчук, не забывая проверяться, дважды попил кофе, съел несколько булочек с корицей, выпил рюмку коньяка и прочитал какую-то местную газету трехдневной давности – разнообразных «заведений» по пути хватало с избытком.

По его мнению, сложившемуся еще в той жизни, Ницца несла на себе неизгладимую печать курортной провинциальности. За гордыми названиями авеню и бульваров скрывались узкие, не шире, чем в Гааге, улочки, изредка застроенные невысокими, в два-три этажа, домами, летом утопавшие в зелени деревьев.

«Если видишь здесь четырехэтажный дом, то девять шансов из десяти, что это гостиница, – усмехнулся Виктор, проходя мимо низкой ограды отеля „Флорида“. – Интересно, а изменилось ли здесь что-нибудь за семь десятков лет?» – с этой мыслью он решительно шагнул в сторону парадного входа…

До времени назначенной встречи оставались считанные минуты. В широкое окно ресторана «Альгамбры» открывался отличный вид на авеню Вильбуа Марей. За столиком, невидимым с улицы, Федорчук сидел с очередной чашкой кофе, на этот раз – для разнообразия – со сливками. Редкие прохожие, спешащие по делам, и еще более редкие автомобили слегка разбавляли картину зимнего утра.

«Впрочем, какое утро? – Виктор взглянул на часы. – Половина двенадцатого! – Уже полчаса как день наступил, если по-нашему считать… Ага! А вот и господин Росси[63] пожаловал…»

Высокий представительный мужчина, пожалуй, немногим старше тридцати, появился в зале как черт из коробочки. Федорчук готов был поклясться, что не видел его ни на улице, ни входящим через высокие двустворчатые двери ресторана. Но такое появление куратора нисколько его не удивило, ибо память Вощинина мгновенно и услужливо напомнила, что Франсуа Росси несколько лет руководил персоналом этого отеля и уж кому, как не ему, знать все входы и выходы.

Пока вошедший о чем-то беседовал с метрдотелем, небрежно махнув рукой в сторону соседнего с федорчуковским столика, Виктор глянул в окно, и глаза его через несколько секунд до крайности поскучнели… С разных концов улицы к парадному входу «Альгамбры» подъехали два приземистых черных «ситроена» «Траксьон Авант» и… из них никто не вышел – ни один человек. Подскочивший было открыть дверь гостиничный бой, видимо, услышал из приспущенного на секунду окошка нечто такое, что тут же исчез как наскипидаренный. А когда Федорчук уже готов был оторваться от не сулящей ничего хорошего – вдобавок еще и вызвавшей тянущее ощущение под ложечкой – картины, за его спиной прозвучал голос Росси: