Автопортрет неизвестного

– Марина на самом деле просто женщина, – объяснила Юля. – Чуть младше Алабина, года на два. Окончила школу. В вуз не пошла. Почему? Туча причин. Неправильное происхождение – из духовенства. И никаких особых интересов. Была кассиршей в Музее изящных искусств, ей было двадцать или вокруг того. Там ее обаял Саул Гиткин, который при музее вел что-то вроде детской студии. Поэтому, кстати, он сам себя называл учителем рисования. Вот. Потом к Гиткину прибились Алабин, Колдунов и Шидловский. Устроили ХКФК, «Хлыновскую коммуну формальных колористов», на чердаке. Жили вчетвером, Шидловский просто к ним приходил заниматься, потому что был москвич, а все они, включая Гиткина, приехали из разных краев. Алабин – из Нижегородской губернии, Колдунов и Марина – из Ярославля, кажется, они были знакомы до того, еще на родине были знакомы совсем в детские годы. А Гиткин – из Витебска. Который, как ты знаешь, короткое время был столицей российской живописи. Шагал, Малевич, Фальк… Гиткин там тоже играл какую-то роль. Потом их прогнали с чердака, ну и вообще надо было начинать нормальную жизнь, потому что советская жизнь с каждым годом все меньше и меньше располагала к богемности. Колдунов поступил в университет на исторический, Алабин и Шидловский – во ВХУТЕИН, бывший ВХУТЕМАС, будущий МГХИ. Саул Маркович Гиткин растворился в неизвестности. Кажется, на самом деле снова стал учителем рисования. А Марина так и осталась красивой женщиной рядом с художниками. Она была красивая. Во вкусе «бель эпок». То есть Серебряного века. Но в начале тридцатых познакомилась с Антоном Капустиным и быстро вышла за него замуж. Он был архитектор с профессурой и должностью одновременно. Хорошая партия для богемной девушки. Хотя он был сильно старше. Ну как сильно? Лет на двадцать максимум. У него была дочка Таня четырнадцати лет, от первого брака.

– Погоди. Так у Марины с Гиткиным все-таки что-то было?