Автопортрет с устрицей в кармане

— Да, — кивнул инспектор, — а когда я выяснил, что у вас и мисс Робертсон они такие, что их легко спутать (прошу меня простить), у викария и мистера Хоудена левая рука без колец, зато у мистера Годфри на ней такой перстень, что его различишь издалека и не спутаешь ни с чем, — мои подозрения усилились.

— По совести, это слабый довод, — сказала Джейн. — Почем знать, так ли все произошло или нет.

— Слабый, — согласился инспектор, — поэтому я и не придавал ему большого значения и поставил в середину своего рассказа, как предписывают учебники риторики. А что до того, угадал я или нет, то мы спросим у мистера Годфри. Он не откажется удовлетворить наш интерес, правда?

Мистер Годфри молчал.

— А что дальше? — спросила Джейн.

— Энни забрала обезьяну, — сказал инспектор, — оставив мистеру Годфри и мне лишь смазанный отпечаток на полке. Она схватила влажной рукой статуэтку, на которой запеклась кровь, а потом и три тома «Старых мастеров», которые рассчитывала выгодно сбыть, — отсюда, я полагаю, и появился красный отпечаток на одном из томов: это кровь Эмилии.

— А почему у нее были мокрые руки? — спросила Джейн.

— Потому что тем вечером миссис Хислоп нашла в доме розетку с айвой, — сказал Роджер, — и Энни битый час бродила по лестницам с мокрой тряпкой, чтобы все видели, в каких она заботах.

— Значит, Энни узнала убийцу? — спросила Джейн. — И что было дальше?

— Видимо, она думала шантажировать мистера Годфри, — отвечал инспектор, — а он ей этого не позволил.

— Он ее убил.

— Да, он ее отравил, устроив ради этого ваш римский ужин, а тем же вечером в общей суматохе, проникнув в комнату Энни, отыскал в ее вещах обезьяну и спрятал понадежней.

— И все это происходило рядом с нами, — пробормотал Роджер, — а мы ничего не знали. Потрясающе.

— И наконец, — сказал инспектор, — все-таки не кто-нибудь, а мистер Годфри затеял ту злополучную стряпню из фламинго. Я думаю, вам будет любопытно, — отнесся он к двери, — я заглянул в рецепт: в нем нет куриных яиц. Вы их добавили, чтобы не отравить ненароком миссис Хислоп; вам нужна была только Энни.

— В наше время никто не читает первоисточники, — донесся из-за двери слабый, как шелест листвы, голос мистера Годфри. — Я никак не предполагал… Это удивительно.

— В голове не укладывается, — сказал викарий. — Столько всего.

— Меня чуть не сочли убийцей, — ревниво заметил Роджер.

— Пора с этим заканчивать, — сказал инспектор.

Он нажал плечом, и дверь с треском подалась. Следом за ним в кухню ворвался Роджер, из-за его спины выглядывал викарий.

— Здесь никого нет! — воскликнул инспектор.

— И спрятаться негде, — прибавил викарий.

— Мистер Годфри?..

— Значит, здесь и правда есть подземный ход, — восхищенно сказал Роджер. — Я говорил!

— Куда он может вести? — спросил инспектор.

— Наверно, в ту рощу, что за садом. Когда йоркский шериф…

— Где же вход? — спросил инспектор, озираясь.

— Он может быть где угодно, — сказал викарий, — и надежно скрыт от глаз. Придется искать.

— Некоторые считают, что знать родной край скучно и бессмысленно, — сказал Роджер, выходя из кухни. — Прискорбное заблуждение. Конечно, не каждый может вот так войти в кастрюлю и исчезнуть, но мистер Годфри прошел тропой, которой доселе ходили лишь говяжьи ноги, и показал нам всем, какая это увлекательная область знания.

— Ну, кажется, я все поняла, — задумчиво сказала Джейн. — Только одна вещь меня занимает. Индийское наследство, оно все-таки существует или нет? Мистер Годфри не зря искал?

— Не уверен, что без помощи Танкреда можно ответить на этот вопрос, — отозвался инспектор.

— Очень жаль, — сказала Джейн. — Надо хотя бы посмотреть в чулане.

В это время мисс Робертсон, стоявшая посреди галереи с потерянным видом, совершенно забыв, что у нее в руке склянка с лекарством, словно очнулась и сделала несколько шагов.

— Осторожно! — запоздало крикнула Джейн.

— Боже мой, с вами все в порядке? — спросил викарий, подбегая к ней.

— Да-да, — бормотала мисс Робертсон, поднимаясь на ноги, между тем как средство от болей в пояснице медленно стекало по картине.

— Роджер, весь пол в твоих червях, — с досадой сказала Джейн. — Они тут ползают. Ты бы не мог забрать их к себе.

— Чистый скипидар, — сказал Роджер, шумно принюхиваясь к картине. — Восхитительно.

— Я уберу, — бормотала мисс Робертсон, схватив какую-то тряпку и возя ею по картине. — Я вытру.

— Осторожнее, вы так ее насквозь протрете, — сказал викарий. — Все-таки ей двести лет, с ней может… Ну посмотрите!.. Вы стерли краску!

— Ой, — сказала мисс Робертсон и уронила тряпку.

— Что это? — спросила Джейн, вглядываясь в то, что проступило на полотне.

— Я думаю, — медленно сказал викарий, — это цветок чертополоха.

— Черт, — сказал Роджер, глядя на них всех от окна. — Черт!

— Что такое? — спросила Джейн.

— Стань вот сюда, — сказал Роджер, хватая ее за плечи. — Смотри, вот так на нее падает косой свет… Видишь?

— Кажется, вижу, — медленно сказала Джейн. — Что-то с лаком, да? Слои накладываются, и сверху…

— Верхняя половина отделяется от нижней, — произнес Роджер. — Это не о говяжьей ноге, мы ошибались. Это о картине!