Автопортрет. Стихотворения. 1958–2011

     Я жду конечной остановки
и пассажирский тороплю,
я жду неспешной обстановки,
чтоб написать, как я люблю.
     Чтоб написать, забыв обиды,
что дом, где я живу, тосклив,
сады ж отзимками побиты
и, видимо, не будет слив…
     Я жду конечной остановки
и забежать вперед спешу,
но это жалкие уловки —
я никогда не напишу.
     На полустанке я наполню
водою свежею сюжет —
начальной станции не помню,
и в даль простерт путей скелет.

«Слетела тихая снежинка…»

     Слетела тихая снежинка
на меховой твой воротник,
а на виске играет жилка —
незамерзающий родник.
     Да я и сам – что лес морозный
с ручьем под снежной пеленой:
струится воздух папиросный
над обнаженной быстриной.
     Как хрупко все!.. А в доме жарко,
и хоть апрель еще далек —
блеснуло с ворса слезкой жалкой
и расставаньем с мокрых щек.

«Я брал ее за тонкие запястья…»

     Я брал ее за тонкие запястья,
их совершенно просто целовал.
     Я этого никак не называл,
а в книгах – почитается за счастье,
и там еще об этом говорится:
все в первый раз – потом не повторится!
     И на заре меня попутал бес.
     В неповторимость счастья не поверив,
захлопнув книгу, распахнул я двери —
ну, что ж, проверим правоту небес:
все в первый раз – потом не повторится!
     Не довелось мне к ней же воротиться,
дверей знакомых вновь не открывал.
     Я осознал, что повторимость – счастье,
когда ее за тонкие запястья,
случалось, брал и просто целовал…

«О, сколько нежности ты губишь…»

     О, сколько нежности ты губишь
в моих губах, в руках моих,
когда твой голос, глух и тих,
мне говорит, кого ты любишь.
     Как будто рядом, а глазами
ты вся в качании берез,
тогда печаль твоя слезами
за горло и меня берет.
     И нам обоим нужен выход,
и соблазнительно горька
твоя рассеянная прихоть —
к моим губам твоя рука.

Новосибирск. 1962–1965

Джамбул. 1963

Горесть снега

Памяти Милы

«Ты встанешь – ветру окна отворить…»

     Ты встанешь – ветру окна отворить;
увижу, как заутренние дали
глазам твоим освобожденье дали,
и стану говорить,
что нелюбовь честней полулюбви…
     Ты, глядя на закатную зарю,
где выгорают облака-скитальцы,
мучительно заламываешь пальцы,
и вот я говорю:
– Несчастней нелюбви полулюбовь!..

«Глубокое дыханье колыхает…»

     Глубокое дыханье колыхает
июльский сад,
он кроной ритмы сонные вдыхает,
и листья, чуть взлетая,
шелестят,
и мотыльки к дыханию летят,
возносятся, в открытых окнах тая,
дыханием слепой ночник обвит.
     Спит женщина в объятии любви.

«Ликует птаха и полощет в горле…»