Автор среди нас. Памяти Льва Рубинштейна

Каждая моя вещь, определяемая мною как «текст», одновременно и «взрывает» жанровые привязки, и создает новые. Подчиняясь «памяти жанра», любой фрагмент текста или текст целиком в читательском восприятии ассоциируется с традиционными жанрами. Текст, таким образом, читается то как бытовой роман, то как драматическая пьеса, то как лирическое стихотворение и т.д., т.е. скользит по границам жанров и, как зеркальце, на короткое мгновение отражает каждый из них, ни с одним не отождествляясь. Этот жанр является, в сущности, интержанром, соединяя в себе черты поэзии, прозы, драмы, визуальных искусств и перформанса. Каждая карточка понимается мною как универсальная единица ритма, выравнивающая любой речевой жест, будь то стихотворная строка, фрагмент уличного разговора, наукообразный афоризм, сценическая ремарка, междометие или же молчание — чистая карточка. Стопка карточек может рассматриваться и как визуальный или же манипулятивный объект. Общение с этим объектом — ритмическое перелистывание, последовательное снятие слоев (наподобие археологических раскопок), буквальное продвижение в глубь текста — это предметная метафора процесса чтения как игры, зрелища и труда.

Лев Рубинштейн. От автора. «Регулярное письмо», Издательство Ивана Лимбаха, 1996.

Спустя 30 лет эти книги пришлось оставить в Москве вместе со всей домашней библиотекой. А через пару месяцев мы с Рубинштейном наконец познакомились лично. Так-то до этого раскланивались в разных местах типа «Квартиры 44» или «Зинзивера», не более того. А тут Катя Барабаш искала героев для интервью, чтобы поговорить, как теперь жить в России не согласным с войной и что теперь будет с российской культурой — и начала с Рубинштейна . Пока готовили к публикации интервью, я напросилась к нему на телефонный разговор и предложила писать для «Отдела культуры».

And I think this was a beginning of a beautiful friendship.

Он поставил одно принципиальное условие для нашего сотрудничества:

— Я пишу в своем ритме, по тем поводам, которые меня самого как-то интересуют. Не по заказу редакции. Договорились?

Договорились, конечно, но за прошедшие с того момента 20 месяцев окружающая действительность наподбрасывала столько поводов, что при всем желании одному человеку не уследить. Так что иногда редактору приходилось, по выражению Льва Семеновича, «инспирировать» автора. К общему, впрочем, удовольствию. Мы как-то удивительно совпали в мировосприятии.

Разве что мемуар про его любимого друга Пригова для Republic проинспирировать не удалось. Занят был, да и много всего разного уже написал за годы после приговского ухода.

⤢

Дмитрий Пригов и Лев Рубинштейн

Facebook* Льва Рубинштейна (* — принадлежит Meta, признанной экстремистской организацией и запрещённой на территории РФ)

Без малого 120 текстов Рубинштейна вышли с мая 2022 года в «Отделе культуры». Целая книга . Какой-то просто подарок судьбы.

***

Он любил работать по утрам. Мы часто обменивались шутками из доцифровой эпохи про утреннюю почту («Ольга! Несмотря на ранний час, почта уже открыта, ступайте!») Вообще это была какая-то фантастическая продуктивность, ведь он все это время продолжал публиковаться и в других местах. А еще же был фейсбук Рубинштейна — тоже своего рода книга, которая росла прямо на глазах изумленных читателей.