Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

Hm E Hm F#7 Hm Человеку важно знать немало, потому дорога и трудна.

Hm E Hm F#7 Человеку важно знать свой дом. Весь свой дом, а не один свой угол.

Hm E Hm F#7 Hm Этот дом замусорен и кругл, чердаки в нем крыты серым льдом.

Hm F#7 Hm D E Пр: Закон дороги простой. Шагай вперед неспеша.

Em A D

И пусть версту за верстой

G Em F#7 Hm

Внемлет дороге твоя человечья душа.

Человеку важно знать людей, чтоб у них полезного набраться. Чтоб из всех идей идею братства ненароком он не проглядел. А еще полезно знать, что он не песчинка на бархане века. Человек не меньше человека - в этом деле важен верный тон.

Пр.

Иногда в дороге нам темно. Иногда она непроходима. Но идти по ней необходимо. Ночего другого не дано.

Пр.

Каждый выбирает для себя.

4/4 G C G G I. Каждый выбирает для себя

A7 A7 D7

Женщину, религию, дорогу.

H7 H7 EmA7

Дьяволу служить или пророку

C D7 G G

Каждый выбирает для себя.

G C G G II. Каждый выбирает по себе

A7 D7

Слово для любви и для молитвы.

H7 EmA7

Шпагу для дуэли, меч для битвы

C D7 G

Каждый выбирает по себе. III.Каждый выбирает по себе

Щит и латы, посох и заплаты.

Меру окончательной расплаты

Каждый выбирает для себя. IV. Каждый выбирает для себя.

Выбираю тоже, как умею.

Ни к кому претензий не имею:

Каждый выбирает для себя.

Контрабандисты

Am E7 По рыбам, по звездам проносит шаланду.

A7 Dm Три грека в Одессу везут контрабанду.

Am Над правым бортом, что над пропастью вырос

F7 E7 Енакий, Стравракий, папа Сатырос.

А ветер как гикнет, как мимо просвищет, Как двинет барашком под звонкое днище, Чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела. Доброе дело, хорошее дело...

A7 Dm

Ах, греческий парус, ах, Черное море!

F7

Черное море,

E7

Черное море,

F7 Am

Воры на море.

Двенадцатый час - осторожное время. Три пограничника, ветер и темень. Три пограничника, шестеро глаз, Шестеро глаз да моторный баркас.

Три пограничника - вор на дозоре. Бросьте баркас в басурманское море, Чтобы волна под кормой загудела, Доброе дело, хорошее дело...

Ах, звездная полночь, ах, Черное море!

Черное море,

Черное море,

Воры на воле.

A7 Dm Вот так бы и мне в налетающей мгле F G7 C Усы раздувать, развалясь на корме.

A7 Dm Да видеть звезду над бушпритом склоненным,

F7 E7 Да голос ломать черноморским жаргоном.

Dm Am Да слушать сквозь ветер, холодный и горький

E7 A7 Мотора дозорного скороговорку.

Dm F7 Иль правильней может, сжимая наган,

A7 D7 За вором следить, уходящим в туман,

Gm F7 И вдруг неожиданно встретить во тьме

E7 A7 Усатого грека на черной корме.

Так бейся по жилам, кидайся в края Бездонная молодость, ярость моя. Чтоб звездами сыпалась кровь человечья, Чтоб выстрелам рваться вселенной навстречу.

Чтоб волн запевал оголтелый народ, Чтоб злобная песня коверкала рот И петь, задыхаясь в страшном просторе: "Черное море, Черное море!"

Ах, звездная полночь, ах, Черное море,

Черное море,

Черное море,

Хорошее море...

- Круглы у радости глаза и велики - у страха Окуджава

I. Круглы у радости глаза и велики - у страха,

И пять морщинок на челе от праздненств и обид...

Но вышел тихий дирежер, но заиграли Баха,

И все затихло, улеглось и обрело свой вид.

Все стало не свои места, едва сыграли Баха...

Когда бы не было надежд, на черта белый свет!

К чему вино, кино, пшено, квитанции Госстраха

И вам - ботинки первый сорт, которым сноса нет?

Не все ль равно, какой земли касаются подошвы?

Не все ль равно, какой улов из волннесет рыбак?

Не все ль равно, вернешься цел или в бою падешь ты,

И руку кто подаст в беде - товарищ или враг?..

О, чтобы было все не так, чтоб все иначе было,

Наверно, именно за тем, наверно, потому,

Играет будничный оркестр привычно и вполсилы,

А мы так трудно и легко все тянемся к нему.

Ах, музыкант, мой музыкант! Играешь, да не знаешь,

Что нет печальных, и больных, и виноватых нет,

Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,

Ах, музыкант, мой музыкант, черешневый кларнет!

Куда ты уехала, Сью?

Hm A F# Hm F#m7 H79- Em7 E79- A79- D Куда ты уехала, Сьюзен, померкли мои берега.

Am7 D7 G Gm7 Gm6/C D На землю, на бедную землю ложится вечерняя тень.

A7 G D F# И гаснет звезда, не успев разгореться.

Hm A F# Hm Am7 D7 G Куда ты уехала, Сью? Ложатся вечерние росы

Gm7 Gm6/C F#m7 Hm79- Em7 A7 G D На бедную землю мою. И нету, и нету ответа.

Em6 F# Hm А птицы не поют, и поник, и затих тростник. E79 G/a /g Fdim Только звук твоих шагов слышу я везде и всюду. D Hm711 F# Hm Hm/A Сью! Лишь звук твоих шагов слышу я и зову тебя.

G D Зову у темных берегов.

Hm F# Gm D Ни весен, ни писем, и осень умерет под окном.

Gm7 Gm6 A G D F# И врядли, я думаю, сблизим бокалы с венгерским вином. Да я и не думаю ждать. На черной озерной воде нельзя отогреться звезде.. И гаснет звезда, не успев разгореться.

G4 G G4 G D Куда ты уехала, Сью...

- Марк Шагал.

Он стар, он похож на свое одиночество. Ему рассуждать о погоде не хочется. Он сразу с вопросом - а вы не из Витебска? Пиджак монотонный на лацканах вытерся. Нет, я не из Витебска. Долгая пауза. А после слова - мототонно и пасмурно. Тружусь и хвораю, в Венеции выставка. А все таки жалко, что вы не из Витебска.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература