Авторские колонки в Новой газете- сентябрь 2010- май 2013

— Надо помнить, что «Сочинения» — это именно сочинения, как те, что в школе пишут ученики.

— Вагрич так себе и представлял: ты приходишь в школу, и тебе говорят: «Сегодня у нас сочинение на такую-то тему». И он садился и что-нибудь эдакое писал.

— Тут надо пояснить, что «Сочинения» — это концептуальная акция в литературе. В молодости мы завали это «поливом» — случайное, часто абсурдное сцепление слов по звуку или смыслу. Например, Сочинение номер 66 начинается следующим образом: «Декабрь за окном — зуб на зуб вряд ли попадет, как в сказке о Балде-любителе Бодлера (цветочного злодея в прозе)». Ира, как пользоваться этой книгой?

— Читатель уже имел перед глазами и Джойса, и Беккета, поэтому я думаю, что он уже научился обращаться с подобного рода текстами. Но нужно читать медленно, внимательно, потому что там действительно каждое слово связано с последующим. Смысл возникает из-за этой связи, так что нужно читать предельно сосредоточенно. Нельзя, скажем, читать с любого места, потому что у Вагрича возникали первые слова — например, «мороз по коже» — и после этого начиналось нанизывание.

— Как бусы или четки?

— Да. Впрочем, это справедливо и для любых произведений — их все, а не только Бахчаняна, нужно читать с начала до конца.

— Включая телефонную книгу?

— Совершено верно. Кстати, о них. Недавно я открыла нашу телефонную книжку, где все записи сделаны Вагричем. На тех страницах, где не хватало имен — скажем, на букву «Ж», — он в пустые места вписывал свои фразы. Вот что я обнаружила: «Завтрак на траве забвения», «Портрет без сходства», «Скелет до мозга костей», «Кулик перехожий». И самое милое: «У попа была собака, он ее любил, она съела его рясу, он ее убил».

— Он всегда нарывался на неприятности, особенно с клиром. Вагрич много работал с книгами. Что значила для него книга как единица его искусства?

— Это — все армянские корни: Матенадаран. В фильме Параджанова «Цвет граната» его любимой сценой была та, где сушат книги. Вагричу всегда хотелось свои разбросанные идеи собрать воедино, чтобы они сохранились в каком-то компактном виде. Книгу он представлял ящиком, куда складывались его мысли.

— Вагрич мыслил книгами — какими бы маленькими они ни были. Не зря Мария Васильевна Розанова выпустила три его замечательные миниатюрные книги. Среди них моя любимая — хрестоматия «Стихи разных лет», куда входят сочинения самых разных поэтов, которые Вагрич приписал одному автору.

— Другая книжка называлась «Синьяк под глазом».

— …которая состоит сплошь из точек.

— «Синьяк под глазом: пуантель-авивская поэма» — полное название.

— Эти книги очень нравились Довлатову, он ведь сам был автором «Невидимой книги».

— У Вагрича книга часто превращалась в объект. Одна из таких книг (она сейчас находится в Музее Гетти) выглядит так. На обложке наклеена часть металлической коробки из-под табака, внутри все страницы покрыты сперва клеем, а потом засыпаны табачной крошкой.

— А мне очень нравились его макеты книг в натуральную величину. Одна из них называлась «Тихий Дон Кихот». Ира, что еще нас ждет по части книжной продукции?

— В издательстве «Новое литературное обозрение» ведется работа над книжкой Вагрича, куда вошли его последние шутки, всякие смешные фразы. Эта книга будет называться «Записная книжка Бахчаняна», тоже с его иллюстрациями, с его оформлением. Рукопись уже находится в издательстве.