Автостопом на север

Человек, взявшийся довезти нас в Альткирх, некто Эберхард, плечистый и крепкий мужчина, перевернувший свою кепку козырьком назад, что придавало ему вид отчаянного храбреца, велел нам вместе сесть в коляску. Мне было бы гораздо удобней, если бы Гуннар поместился на сиденье позади водителя, как тогда, когда нас подвозил профессор. А так мне пришлось сидеть чуть ли не на коленях у него, что было совсем некстати и могло создать у Эберхарда неверное представление о наших отношениях.

Вот так вот прошли день и ночь. А этот Гуннар даже не заметил, сколь чудесен финал нашего путешествия и как прекрасно он гармонировал с началом его.

— Гуннар, ты слышишь? Мы сейчас едем с тобой, как в самом начале. Мы и тогда тоже на мотоцикле ехали, и теперь под самый конец…

Гуннар ответил что-то нечленораздельное. Уронив голову мне на плечо, он крепко спал, время от времени похрапывая.

— Чудная вы парочка, — сказал Эберхард.

— Мы вообще никакая не парочка, мы чистая случайность, — ответила я, пытаясь освободиться от Гуннара. Голова его соскользнула с моего плеча и упала ко мне на колени. — Случайная встреча. Вместе прошли небольшой отрезок и через несколько минут расстанемся навсегда. Какое все это имеет значение?

— Все имеет значение, — ответил Эберхард. — И то, что я сейчас вас везу, тоже. Ты что, замерзла? Кончик носа у тебя побелел!

Хотелось мне ответить ему похлеще и сказать, что у него-то кончик носа тоже белый! Встречный ветер обжигал лицо, как зимой, да и сейчас, летом, перед восходом солнца всегда делается холодней. Я подумала: всегда перед чем-то решающим, перед завершением чего-либо все вновь движется быстрей, сумбурней — природа вокруг, Эберхард и я, погруженная в философствование…

— Слышу запах моря! — выкрикнул Эберхард вдруг. — Чувствую восход солнца!

Правда, на востоке обозначилась розовая полоска, нежная, как снежинка, — то заявлял о себе новый день! Я попыталась растолкать Гуннара, но он только пробормотал спросонок:

— Оставьте меня в покое…

— Этого мы теперь вообще не добудимся, — заметил Эберхард.

Элегантно взяв поворот, он, направил мотоцикл в сторону городка, и вскоре мы миновали желтую вывеску, светившуюся как только что вымытая росой.

— «Альткирх»… — прочитал он вслух.

— Альткирх! — мечтательно повторила я.

Свет! На турбазе горит свет! Меня ждут! Может быть, учителя? Или Лиана? А вдруг весь класс? Но я ничуть не виновата, что заставила себя ждать, — это будильник слишком тихо звонил, а может быть, и вообще отказал. Надо его отнести к часовщику…