Аз Есмь...

"… Деспотия и тирания. Только эти две формы правления приемлемы в нашем семействе. Вчера попытался провести семейный совет. В смысле, составить план обучения наших дев на ближайшие годы. Демократия тут же превратилась в охлократию прямо по Полибию[43]. Это мы хотим, это не желаем. Если хочет Полина, то Настя категорически против. Елене все равно что, только бы не геометрия с арифметикой. Одной нравится плебейская гитара, вторая за музицирование на фортепьяно, третья, из вредности, за барабан. Отбил руку и сорвал голос. Довели до бешенства, ладно будет им и белка, будет и свисток[44]. Сами напросились. Составлю программу почище, чем в Институте благородных девиц. По восемь часов в день заниматься будут и не только танцами…"

Чем более развивается дело, тем сложнее его контролировать. Мне сейчас необходимо безусловное выполнение моих заданий, невзирая ни на какие препятствия. Понимаю, не понимаю — написано прыгать значит прыгать. Написано белое, так и есть, и не важно, что кому там кажется. Пора начинать создавать свою "преторианскую" гвардию для надзора и вразумления. Несколько человек абсолютно преданных душой и телом, не умеющих предавать и способных без раздумий выполнять приказ. Проблема из проблем. Степан Ильич со товарищи решал ее просто — есть нации для которых, долг чести и обязанностей значит более чем все золото мира. Он мог выбирать, везде ездил. А мне каково?

Из дневника

"… Как все-таки женщины отличаются, друг от друга. Насколько одна вызывает раздражение, настолько другую всегда приятно видеть. Не прошло и полугода как появилось у нас в доме солнышко ясное, иначе и назвать-то не могу, а, кажется, что живет тут всю жизнь. И ругает вроде нас разгильдяев и командует всеми и довольны все странно… но жизнь упорядочилась…"

Телеграф и телефон так называются две вещи, которые перевернут весь мир. Телефон у меня в доме уже работает, с телеграфом сложнее. Пока не получу разрешение на строительство телеграфной линии до Севастополя на юге и Нерчинска на востоке не успокоюсь. Там где по моим землям пойдет = там, ладно, сам управлюсь. А где по Государственным — там разрешений и согласований столько, что выть хочется. Но стараемся, стараемся — терпение и труд все перетрут. Главное — сделал мастерские, где телеграфные аппараты собирают, людишек обучил, регламенты[45] выучить заставил, рисунки, как и в каком порядке, делать перед каждым развесил, Цех по производству гальванических батарей сделал, людишек обучил, регламенты выучить заставил, рисунки, как и в каком порядке, делать перед каждым развесил. Волочильный, обмоточный цеха сделал, людишек… и так далее. В столице предлагаю всем телефоны, annonce[46] сделал, статью, что шелкоперы[47] в "Губернский вестник" написали, оплатил. У себя во флигеле соорудил телефонную станцию, посадил барышню, провел линии в Александринку[48] и restaurant "Феникс"[49], установил аппарат в кондитерской у Вольфа[50], пока ходят, смотрят, пробуют звонить, слушают ответ, крестятся и боятся. Но надеюсь, что лень победит. Зачем ноги бить, голос повышать, поднял трубку, ручку покрутил и давай себе вызывай, кого надо или домой звони, узнать как себя дети чувствуют, или в ресторации обед заказывай. Быстро и удобно. Так что думаю, лень обязательно победит. Конкуренции, можно не опасаться, не смогут быстро повторить телефон, теории ни у кого нет, а если получится, то разговаривать далее чем на сто метров не выйдет. Ну и так далее. Там подводных камней столько, сколько в страшном сне присниться не может.