Азарт простаков

Благосостояние семьи заметно окрепло. Но вскоре был найден инновационный путь увеличения прибыли. Что толку продавать литрами чистый продукт в то время, когда весь народ нуждается в сердечных препаратах? Наладили розлив в мелкие тёмные, как положено, аптекарские бутылочки того же самого спирта с добавкой валерьянки — и готов валидол! Этикетки — не проблема.

Ночами на кухне мыли и наполняли пузырьки, украшали этикетками — и утром развозили по аптекам. Те брали, как младенец титьку — не интересуясь, откуда молочишко.

Деньги не пахнут, когда деньгами не пахнет.

И доход рос, как слоновий младенец. Вырос в джип. Натуральный, а не фигуральный. Задумались о жилье. Ютились-то с Наденькиной мамой в двухкомнатной хрущёвке. Мама выделила меньшую, двенадцатиметровую комнату. Пришлось устроить для детей двухъярусную кровать, а сексуальные вопросы решать поздней ночью, если уж очень сильно хотелось. Иногда проще было на стороне.

Наденька по совету Влекомова окончила бухгалтерские курсы и получила небольшую практику в отдельческом малом предприятии.

Влекомовское МП прогорело по двум причинам. Во-первых — из-за неверной стратегии, выбранной им со товарищи — разрабатывать и производить оригинальные изделия на российской элементной базе. Во-вторых — из-за отказа Засильева оплатить выполненные по китайскому контракту работы. На эти деньги предполагалось организовать производство одной из удачных разработок — электронного замка.

Кстати, выживали тогда в основном малые предприятия, занимавшиеся торговлей иностранной всячиной, а не собственными разработками.

Уволившись из «Фотона», Наденька устроилась бухгалтером в фармацевтическую фирму и стала быстро расти профессионально, как августовская сыроежка. Туда же устроила Игоря — экспедитором на личной машине. Годика через три оформили ипотеку. Ещё через три — переехали в просторную квартиру в Приморском районе. Живи — наслаждайся!

С успешным человеком приятно общаться, тем более если он — она, симпатичная женщина. Вот Влекомов и суетился.

И через полчаса успешная женщина Наденька стояла на пороге его квартиры.

Изящная и элегантная, как всегда.

— Ты не меняешься! — поспешил Влекомов с заурядным комплиментом.

— Это ты — как заспиртованный! — ответ не был асимметричным.

— Конечно — только что из Кунсткамеры доставлен! Как известный уродец! — театрально пригорюнился Влекомов. — Спирт вылили и нам бутылочку выделили. Ждёт тебя! — кивнул он на стол.

— Настойка на Влекомове? Она не отравлена твоими шуточками?

— Когда вокруг меня много спиртного, я рот зря не открываю!

— Ох! Весь предыдущий опыт говорит об обратном!

— Это он говорит, а я молчу!

Обмен любезностями сопровождался шуршанием пакетов, извлекаемых Наденькой из своей сумочки и заметно приукрасивших скромный, как хозяин, влекомовский стол.

Однако, когда бутылочка уже выглядела наполовину опустошённой, Влекомов заметил некую схожесть её имиджа с Наденькиным. Опустошающая грусть — таков был его диагноз. Предварительный.

— Матушка, похоже, ты молодеешь? Какая-то девическая меланхолия в тебе появилась.

Она пугливо зыркнула на него. Помедлив, тихо заговорила:

— Дети выросли, у них своя жизнь, мама нужна как прислуга: постирать, накормить. Ну, с Катенькой пока контакт есть, с Максимом — «мама, дай поесть, постирай». Зато с Игорем — никакого!

— В том числе?.. — живо поинтересовался Влекомов.

— И в том числе. Разводиться думаю! — И неожиданно: — Возьмёшь меня замуж? Неофициально хотя бы?

— Шутишь? — пролепетал Влекомов, хотя уже понял — не шутит!

— Нет! — подтвердила она его худшие опасения. — Просто жили бы вместе!

Чувство гордости он, конечно, испытывал — не каждый в половине седьмого (десятка) удостоится такого предложения от привлекательной женщины, на четверть века более свежей. Но ещё сильней был шок на грани испуга или испуг на грани шока.

— Ты что это мужем разбрасываешься?! — сурово спросил Влекомов. — Мужики нынче на дороге не валяются! Даже те, которые валяются!

Бесхозный мужик подлежит немедленной утилизации.

— Что ж тебя до сих пор не сдали в утиль? — улыбнулась она.

— Я — вредный! В смысле — опасный! То есть — ядовитый! Как ртуть! Или мышьяк! — поспешно перечислял он свои недостатки. Всё-таки двадцать лет одиночества не породили в нём ностальгию по семейным сценам. А они неизбежны.

Стоит ли портить прекрасные отношения, переводя их в обоюдную крепостную зависимость?

— С мужем неважно? — допытывался он.

— У него вторая семья, — почти безучастно произнесла она.

— Как? — поперхнулся Влекомов своим вопросом.

Пожала плечами:

— Девица молодая и сын, полтора года. Из нашей фирмы. Игорь ведь экспедитор. Раскатывал по всем точкам, вот и докатился. Все на фирме в курсе событий были. Я, как положено, последняя узнала.

— Навсегда к ней уйти не собирается?

— Никуда он не уйдёт — удобно ему со мной, привычно. Но к тому сыну тянется.

Я предлагала ему: давай разведёмся! Не хочет. Я сама тоже не решаюсь — никто замуж не берёт! Начиная с тебя!